Я научу тебя любить

Акулова Мария

Глава 5

Аня лежала на кровати, неотрывно глядя в потолок. И так уже больше двух часов. Знала точно, потому что устроилась спать в полночь, а когда в последний раз проверяла время, телефон показал: «01:48».

Хотела бы заснуть, но не могла. Крутила в голове. Вертела. Заново переживала, переговаривала, журила себя…

За то, как много рассказала сегодня Корнею. Совсем не нужной ему информации, на самом-то деле.

О себе, об Анфисе, о бабушке с дедушкой. О том, как жили. О том, что чувствовала.

И только сейчас понимала, что это ведь не из нее «лилось» так, что не заткнуть. Это он спрашивал. А она просто отвечала.

Больше не плакала. Быстро успокоилась. В миллионный раз смирилась, что в ее жизни все — вот так. Бывает и хуже.

Именно Корнею Аня призналась в том, о чем даже бабушке не говорила. Что когда-то, в семнадцать, пыталась разыскать отца. Что хотела даже сама позвонить Анфисе и спросить… Но не хватило смелости.

А еще рассказала, что время от времени с замиранием сердца забивает имя матери в доступных соцсетях, чтобы… Увидеть, как живет. Что очень редко — только когда хватает смелости — заходит в перечень контактов разных мессенджеров, открывает фото… И смотрит, чувствуя сразу так много… Но в основном — страх.

Наверное, это ненормально, но первым в Ане просыпался всегда страх. Перед незнакомой, по сути, женщиной, которая… Самая родная ведь. Должна бы быть такой, по крайней мере…

Но у них не сложилось.

И злиться на нее за это действительно не могла. Понимала, что это было бы закономерно. Но не могла. Максимум, на который сподобилась за прожитые годы, это смириться. Принять, как данность. И было вполне терпимо. За исключением редких дней, когда накрывало.

К примеру, как сегодня…

И снова в голове дурацкая сцена в ТЦ, за которую Ане по-прежнему было стыдно. Поэтому она потянулась рукой к лицу, потерла глаза, вздохнула…

Опять потянулась к телефону. Разблокировала.

Вздохнула еще раз, потому что…

«2:13».

А завтра ведь первая пара. И хочется встать пораньше, чтобы приготовить что-то для Корнея… Такого терпеливого сегодня. Такого…

Что сердце щемит. И снова становится стыдно, потому что так долго считала его не способным на подобное. Жестоким. Черствым. Билась о него, как о стену, и не подумала бы, что о нее — стену — можно ведь опереться…

Еще несколько секунд смотрела в потолок, а потом повернулась на бок, так же — не моргая — глядя уже в стену, разделявшую спальни. Почему-то не сомневалась, что он сейчас спит. И это хорошо, наверное. Да только…

Закрыла глаза, подложила ладони под ухо, представила…

Что он выходит из своей спальни, не стучится, но тихо открывает ее дверь, заходит… Ничего не говорит и не спрашивает, ложится рядом, притягивает, утыкается в волосы, шепчет что-то романтично-неправдоподобное, похожее на: «без тебя не спится»… И тут же засыпает сам. И она тоже — чуточку позже, когда эмоции поутихнут.

Да только…

Так не будет. Не к сожалению и не к счастью. Просто потому, что в этом состоит их реальность. По-прежнему разделенная стеной, пусть они и раскладывают ее постепенно. Кирпич за кирпичом. Что-то вместе, а что-то по-отдельности. Четко понимая, где чья зона ответственности.

Аня снова вздохнула, снова перевернулась на спину, снова уставилась в потолок… Зачем-то вытянула руки, фокусируя взгляд на них.

Сейчас не дрожали. Сейчас были спокойными. Просто хотели… Обнять Корнея. Прижаться, уткнуться, забыться…

Почему-то сомнений не было — это единственный вариант уснуть. И если бы он вот сейчас проснулся, пить захотел, снова на кухню прошел, она, без сомнений, тоже вышла бы. Не ради нелепых обольщений, а просто… Чтобы побыть рядом. Обнять со спины, уткнуться носом, сделать вдох… Убедиться в собственной нужности. Ему. Чтобы заткнуло разом все дыры. Так же, как сделало однажды: «я тобой горжусь».

Если поднимала руки Аня плавно, то опустила резко, позволив им обрушиться на одеяло, закусила губу, застыла, задумалась, прислушалась…

Сердце немного ускорилось, потому что послышалось шевеление где-то там… Но звук не повторился. А может просто показался. И это вызвало досаду. Не выйдет. До утра. И она тоже до утра… Спать не будет. Только если…

Аня откинула одеяло, подползла к краю кровати, на цыпочках до двери, оттуда в коридор…

Темный и тихий…

Чувствуя легкую внутреннюю дрожь к двери уже в его спальню… Очень аккуратно ручку вниз. Потому что… Она не хотела разбудить. Просто… Прилечь, посмотреть на него, успокоиться, даже не коснуться, а просто почувствовать — он рядом. Все хорошо. Ему она нужна. Кому-то, может, нет. А ему…

Аня закрывала дверь еще аккуратней, мысленно похвалила себя, когда получилось сделать это даже без щелчка, только потом обернулась — все так же, на цыпочках, снова застыла…

Когда-то давно отмахивалась от собственных мыслей о том, как он может спать, а теперь зависла, разглядывая…

Голую спину, крепкие, рельефные плечи, повернутую голову, спокойное лицо, вытянутую левую ногу, согнутую в колене правую со слегка задранной на ней пижамной штаниной. Скомканное на свободной части кровати одеяло, там же — футболка…

Запрещая себе даже дышать громко, Аня сделала несколько шагов туда — к пустующей подушке, к сваленному кучей одеялу… Усмехнулась собственной мысли, что спящий Высоцкий — непозволительно далек от порядка.

Опускалась на край кровати очень аккуратно, аккуратно же ложилась… Выжидала полминуты, снова глядя в потолок, но уже его спальни, потом тихонечко повернулась на бок…

И выдохнула, непроизвольно улыбаясь, глядя влюбленно, забывая, что пришла сюда для успокоения. Воспринимая, как что-то максимально правильное, то, что спать сейчас не хочется еще сильней, а вот любоваться — очень.