Я научу тебя любить

Акулова Мария

И сама не поняла, как открыла глаза. Опомнилась, только когда он безошибочно это зафиксировал, бросая взгляд через плечо. Ничего не сказал, лишь моргнул, как бы приветственно… А сам слушал, что говорят в трубке.

— Да. Конечно, я понимаю. С сегодня на завтра необходимости нет. Неделя меня вполне устроит. А интересует… Да все, Леонид Эдуардович. Незакрытые долги по штрафам. Кредиты. Споры. Залоги. Привлечения. Если найдется хоть что-то стоящее — буду крайне благодарен. Может, на машине ворованной катается. Может, у родителей долги по коммуналке.

Дети. Алименты. Казино. Тотализаторы. Бог его знает. Там точно что-то найдется. Мне очень нужно прижать. Он заслужил.

Корней снова молчит и слушает, а Ане становится еще более муторно. Потому что… Ему нужно прижать. И он прижмет… Любого. Без сомнений.

— Нет, — снова улыбается, качает головой… Будто говорит о чем-то абсолютно будничном… — Я вам благодарен, но пока хочу просто пробить. Что делать дальше — решу. Будет зависеть от обстоятельств. Данные у меня есть. Паспорт отправлю. И жду, конечно. Очень жду.

Высоцкий разговаривал с кем-то довольно шумным, потому что шорох телефонного голоса весь разговор все так же доносился до Ани. Беда в одном — она не разбирала речь. И одновременно дико жалела об этом… И это же благословила. Потому что чувство «не в своей тарелке» не отпускало…

— Супруге мои приветствия… Непременно… Как только вернусь…

Корней распрощался с собеседником, скинул, еще несколько секунд сохраняя на губах остаточную улыбку. Потом же выдохнул, положил телефон на трюмо. Прошел вдоль кровати до Аниной подушки, наклонился, упираясь ладонями в постель, очевидно ожидая, что она повернется на спину и позволит себя поцеловать.

Она позволила… Только чувствовала при этом себя впервые настолько неуютно.

— Привет. Сейчас половина девятого. Ты можешь доспать. Позавтракать здесь в ресторане или в городе. Как хочешь. Деньги остались? Чувствуешь себя нормально?

Аня кивнула, с легкой тревогой глядя в его глаза. Они такие же, как всегда. Только вот… Он же о чем-то плохом говорил. Совсем плохом.

— Хорошо. Просьбы к тебе у меня такие же, как и вчера, — Корней произносит, а у Ани в голове вопрос — а с ней… Если вдруг что… Он тоже может… Вот так? И по коже мурашки. — Если ты не против, вечером поужинаем здесь.

— Я не против…

Аня вытолкнула из себя три слова, зная, что голос осип. И это можно списать на то, что утро… Но она-то осознает: дело не только в этом. Просто… Она только сейчас поняла, что действительно дергает за усы тигра. И что некоторые игры с ним действительно более чем опасны…

— Отлично.

Он же, кажется, читает все сомнения в ее глазах… И не собирается делать ничего, чтобы помочь от них избавиться. Продолжает нависать, изучать лицо, бродя взглядом по губам, носу, глазам, лбу…

— С кем ты говорил? И о чем? — когда слышит вопрос — возвращается к глазам же. Смотрит несколько секунд твердо и прямо. Так, что пушок на руках Ани становится дыбом, а дыхание перехватывает… Но отмотать назад нельзя. Пусть очевидно — он не хотел, но вопрос уже озвучен…

— Ни с кем. И ни о чем. Тебе приснилось. Отдыхай.

А

когда Корней отвечает, снова мажет по губам, отталкивается, Аня не сдерживает выдох. Фокусирует взгляд на потолке. Знает, что Корней идет из комнаты в их небольшой коридор. Он уже обут, а значит, осталась только верхняя одежда… Мужчина шуршит несколько секунд, дальше слышно, как открывает дверь, выходит, захлопывает…

И Аня снова выдыхает — еще длиннее, будто спустившийся шарик.

Кажется, он снова спустил ее с небес на землю. Перед ней не будут отчитываться. И лезть в его дела тоже не дадут.

* * *

Утренний разговор Корнея, который «приснился» Ане, сильно повлиял на настроение. Она несколько часов то и дело возвращалась к нему мыслями, чувствуя себя немного пришибленной. Пыльным мешком.

Корней совершенно точно не был злым человеком, тут сомнений не возникало, но, получается… Устроить кому-то проблемы для него — минутное дело…

И Ане одновременно было дико важно понять — кому и за что, а еще дико же страшно, что окажется… Оно того не стоит.

Хотя в ее мире ведь ни один поступок мести не стоит. Каждому воздастся. Но каждый же имеет право искупить. А Корней, очевидно, мыслит иначе…

Вена по-прежнему радовала глаз, но уже куда меньше душу. Аня гуляла, как и хотела, купила конфеты, зашла в тот же магазин, в котором вчера приобрела перчатки… Прошлым вечером, возвращаясь к Корнею с пакетом, засмотрелась на платье, выставленное в витрине. В принципе, ничего особенного — облегающий силуэт, пудровый кашемир, широкое горло, которое можно по-разному красиво выложить… Но Ане почему-то очень понравилось.

Поэтому сегодня примерила, поняла, что ей идет… Скрепя сердцем, купила, вспоминая сказанное ночью «я все вижу». Решила, что оденет вечером — на ужин. К нему же купила брутальные черные ботинки с несколькими ремнями. Немного дерзко, но хоть что-то ведь должно быть в ней дерзкое. Да и вместе смотрелось хорошо.

Пообедав в городе, Аня вернулась в гостиницу. Внезапно получила звонок от Корнея.

Брала трубку, почему-то чувствуя дрожь… Легкого дискомфорта и может даже страха…

— Алло, — произнесла, глядя на себя в зеркало трюмо, и понимая, что взгляд действительно испуганный. Но он же все тот же… Добрый с ней. Ласковый. Строгий. Но не злой… Ну и что, что с другими людьми бывает другим? Не с ней же…

— Привет. Все нормально?

— Да. Я… В номер вернулась. Купила кое-что, занесла.

— Что купила? — его голос звучал спокойно. На фоне слышен был шум, но он не мешал разбирать слова.

— Платье. И обувь.

— Умница.

В любое другое время Аня обязательно улыбнулась бы, чувствуя тепло, а сейчас не сдержала прерывистый вздох. Сегодня — умница. А завтра кто?

— У тебя все хорошо? — отгоняя мысли, немного нахмурилась, спросила…

— Да. Закончилась одна панель. Через двадцать минут другая. Я доволен.

— Я рада. Вечером… Все в силе?

— Да. Затянуться не должно.