Я не Байрон
Шрифт:
Не вызывает даже очень уж большого недовольства, что листья на деревьях не совсем те, которые хотелось бы видеть: то слишком твердые - убить можно таким листом, то слишком узкие и длинные, как сабли, но!
Но человек здесь принят. Принят на равных и с этими деревьями, и с другими магазинами и даже:
– Вполне выносимой жарой.
Вот сейчас здесь такая жара установилась, что подчиняется прогнозу погоды только на один день, дальше нет, опять за своё:
– Опять жара, - несмотря на то, что по телевизору обещали два дня передышки, а не один.
Не зря, значит, раньше люди бились за земли, за землю Израиля, например, ибо там:
– Не просто тепло, и там яблоки, как в Ташкенте, а там:
– Хорошо тепло.
Здесь я боюсь выходить из дома, какая-нибудь вредная мелочь обязательно произойдет. Если куплю очень, очень, очень свежуют рыбу, то дома она обязательно окажется с уже отходящими от мяса ребрами, если не посмотрев, сколько времени, пойду в магазин, то не ходи к гадалке он будет на обеде, более того, молока в нем не будет, хотя всегда было. Выясняется:
– Вот как только я немного приучился ходить в этот магазин топленое молоко в него возить перестали: начальство так решило. Видимо, мало кто его берет.
– Я к болгарам уезжаю в Будапешт, - как посоветовал сам себе Владимир Высоцкий.
В России, как сказал Бродский:
– Только листья в большинстве.
В большинстве тех, кто вас приветствует, как Вадима Кругликова в Израиле:
– С радостью.
А как можно приукрасить соцреализм? Только одним способом:
– Воспроизвести его.
– -----------------
Со второго или третьего раза понял, что имели в виду, когда сказали:
– Не с нас начинайте, а с Иисуса Христа.
– С первого взгляда, всё наоборот:
– Ничего общего.
Имелось, значит, в виду, что и то, и другое - Утопия! Как вера недостижима, так и коммунизм.
– Но!
Но в том-то и дело, что всё именно:
– Наоборот.
Коммунизм - идея, к которой надо стремиться, чтобы быть лучше, в том смысле, что:
– Себе ничего, а власти всё, что даст - на том и спасибо.
Так сказать, по потребности, которые надо в себе побеждать.
Иисус Христос сказал, чтобы:
– Поверили в Правду.
– В видимую правду, хотя, может быть, и вооруженным взглядом. Не обязательно в то, что будет, но в то уже Есть!
Например, все видят очевидно, что любой Текст - это Театр, ибо не может он быть прочитан без актера, которым в книге является Читатель во всех ролях. И следовательно, мир состоит из двух частей:
– Сцены и Зрительного Зала.
Нет! мы будем смотреть не так, субъективно, а наоборот, объективно, что Текст существует независимо от Человека. И, следовательно, никакого деления на две части не существует, и значит:
– Мир не театр, и люди в нем не актеры, а простые смертные, которые ничего не могут решать сами, и значит - суть рабы.
Тогда как очевидно, что всё наоборот:
– Какая объективность в том, глядя на текст, надо считать его существующим независимо от этого взгляда?
– Очевидно, что без человека - не может быть и текста.
Почему фарисеи - как и коммунисты - настаивали на объективности текста? Только по одной причине:
– В присутствии Человека Текст меняется!
Меняется смысл предложения!
Можно, что угодно говорить вообще: субъективное объективно, или, наоборот, объективное субъективно, - но!
Но при анализе конкретного текста нельзя отвергать очевидное, как невозможное. Что и сделали умные исследователи Бонди в Воображаемом Разговоре с Александром 1 - Пушкина, и Аникст в Двух Веронцах Шекспира.
Оба очевидное признали, как то, чего Не Может Быть. И только по одной причине, по их мнению:
– Читатель - не Герой, читаемого им Романа.
– Или, что тоже самое:
– Текст существует объективно и независимо от Хомо Сапиенса.
Пушкин начинает свой текст сразу объявляя, кто есть кто:
– Когда б я был царь!
Очевидно, что написано: Пушнин в роли Царя.
Нет! исследователь это не принимает, так как этого не может быть, не встречается и никогда не встречалось в его личной жизни. Объективно всегда:
– Царь - это царь, а Пушкин - это Пушкин.
Точно также поступил и Аникст:
– Итальянский лес в подлиннике никак не может стать Шервудским, и Шекспир ошибся по молодости лет, изобразив его в Двух Веронцах, путешествующих по Италии, тем более по суше аки по морю.
Но в том-то и дело, что Правда прямо перед нами. Она уже существует. Очевидная Посылка:
– Читатель имеет право стать Героем Романа.
– И более того:
– Автором Романа.
В этом и есть смысл самого романа, художественного произведения.
Тогда как соцреализм ругает этим термином:
– Художественное произведение, - Библию, - как выдумку только Сознания, но Бытие здесь ни при чем.
Можно спорить о философии на ее абстрактном уровне, но при встрече с конкретностью, с Текстом - нелепо отрицать его существование.
Пушкин сразу, и безо всяких доказательств вводит своё право писателя:
– Когда б я был царь.
Что значит - нельзя? Когда это уже сделано. Сделано - значит можно.
– Ну, это он выдумал, - можно возразить.