Я не могу без тебя
Шрифт:
Десять лет Мартен проработал здесь: сначала в отделе по борьбе с наркотиками, потом в отделе по борьбе с нелегальным вывозом культурных ценностей. За годы дом не стал ему родным, он не нашел тут семью, но все равно ему было тяжело покидать его навсегда.
Через полчаса Мартен вышел из здания. Слепящее солнце заливало светом тротуары на набережной Сены. Он оставил там свой полицейский жетон, оружие и пару наручников. Ему казалось, будто он стоит нагишом у всех на виду. В душе – коктейль из тоски, разбавленной облегчением. Ну вот, он больше
Теперь ему предстоит научиться с этим жить…
Интернат для подростков
Бульвар Порт-Руаяль
15 часов 30 минут
Если смотреть с улицы, дом Соленн похож на огромный теплоход из стекла, простирающий к городу две полукруглые галереи, как руки, словно приглашая войти внутрь. Мартен пересек зеленый дворик, прошел через аллеи небольшого сада, направляясь к гостеприимному зданию. Он приходил сюда раз в неделю вот уже три года подряд.
Холл больницы был просторным и светлым: шестьсот квадратных метров, залитых солнечным светом. Пол покрыт паркетом, лакированным белым лаком, высокие потолки, сверху свешиваются постеры с изображением всевозможных подростковых проблем, которые мешают им приспособиться к жизни в обществе.
Странно, но Мартен чувствовал себя хорошо в этом здании, похожем на что угодно, только не на интернат: просторные помещения, фасад из стекла, прозрачные стены, радующий взгляд окружающий пейзаж – все продумано с одной лишь целью, чтобы у воспитанников не создавалось ощущения замкнутого пространства.
Мартен поднялся на четвертый этаж, который был предназначен для лечения и социализации трудных подростков путем приобщения к искусству. Здесь находились медиатека, кухня, танцевальный зал, музыкальная студия, радиостудия, мастерские.
Не очень-то много на свете вещей, в которые Мартен верил свято, но он точно знал, что искусство лечит, помогает сформировать в себе личность, найти точку опоры в мире, подтолкнуть к творчеству.
Он приоткрыл дверь в художественное ателье и заглянул внутрь:
– Здравствуй, Соня!
– Привет, Мартен! Ты сегодня рано, – ответила ему девушка в белой кофточке.
Она по-приятельски чмокнула его в щеку и пригласила войти в комнату, до предела заполненную работами пациентов. Каждый раз Мартен поражался экспрессивному накалу этих произведений: картины, где в сумрачном вихре витала тень смерти, гипсовые ангелы с надгробных изваяний, падшие ангелы и демоны-разрушители, муляжи иссохших тел больных анорексией, только что поступивших на лечение, а потом те же тела, но через полгода, уже набравшие вес и восстановившие положенные формы. В глубине комнаты друг против друга располагались фигуры ангела и демона. Казалось, они ведут между собой борьбу не на жизнь, а на смерть, и непонятно, кто из них одерживает верх.
– Мартен, поможешь мне переставить эту подставку?
Конечно, он с удовольствием согласился и спросил между делом:
– Она уже освободилась после консультации?
– Да, я ей сказала, что ты будешь ждать ее наверху.
– Пойдешь со мной?
– Мартен, но ты уже большой мальчик!
– Пожалуйста, Соня… Мне нужно сказать тебе кое-что.
Она вышла за ним в коридор, и пока они шагали к лифту, со смехом произнесла:
– Побежали по лестнице, увалень! Кто прибежит последним, тот приглашает в ресторан!
Соня устремилась к лестнице и побежала вверх, на крышу, перепрыгивая через три ступеньки. Мартен бросился вдогонку, еле-еле догнал и остановил, схватив за руки и прижав к стене:
– Послушай, я должен сказать тебе нечто важное.
– Что ты меня любишь? Но ты же знаешь, что это невозможно, у меня есть парень…
– Умоляю, побудь серьезной, – промолвил он, отпуская ее.
– Ну, что ты хочешь мне сказать? Что ты уезжаешь? Но ты должен это сказать не мне, а ей. Скажи это Камилле…
Мартин познакомился с директором детской психиатрической больницы, доктором Соней Хаджеб, три года назад, когда она пришла к нему в офис. Худенькая стройная молодая женщина, похожая на подростка, с черными как смоль густыми волосами, стянутыми на затылке резинкой. Она была немного старше его, носила джинсы и кожаную курточку, жила в Сен-Дени и могла бы сойти за его старшую сестру.
В работе Соня ежедневно сталкивалась с анорексией, булимией, депрессиями и душевными расстройствами, которые часто приводят подростков к суициду. С первой их встречи Мартен почувствовал, что от Сони исходит добро.
– То, что я собираюсь вам сейчас сказать, запрещено законом и противоречит принципам моей профессии.
Таковы были ее слова при их первой встрече. Мартену понравилась, как она сразу приступила к делу, это свидетельствовало о сильном характере и твердой воле.
– И если быть совсем откровенной, я рискую своим местом…
– Тогда зачем вы это делаете?
– Я думаю, что таким образом помогаю одной маленькой девочке почувствовать себя лучше.
Мартен нахмурил брови, он понятия не имел, каким боком это его касалось.
– Вы помните Камиллу?
Он пожал плечами:
– Камилла, Камилла… Я многих знаю с таким именем.
– Женщин, наверное, но не девочек пяти лет…
Мартен на мгновение прикрыл глаза, и сердце учащенно забилось.
Зима 2000 года.
Квартал Де Лют на севере Женевилье.
В ряд друг за другом выстроились длинные, до 200 метров, и высокие, в 20 этажей, дома.
Моросящий дождь, серый, грязный, холодный. Пять часов вечера, но уже темно, как ночью.