Я - не монстр, но кусаюсь
Шрифт:
— Но сон слишком реальный и долгий… — шептал Антон и водил широкой ладонью по ее телу, будто рисовал большими мазками шедевр, и опускался ниже.
Никто никогда не прикасался к ее телу. Не то, чтобы она не хотела, а просто вечная домашняя тюрьма вынуждала.
— Тебя полечить нужно, — прошептала Ками, подавшись вперед.
— Ерунда. Царапина, — говорил он, словно зачарованный. Голодный огонь в его глазах пугал и восхищал. Расстраивало, что видел Антон загадочную девушку в маске, но никак не настоящую Камилу. Ту, что с разломами проклятия на
Глава 16. Слабая надежда
Он хотел ее. Здесь и сейчас. Как голодный зверь и последний подонок. Просто взять, воспользоваться и получить удовольствие. Сиюминутное. Шилова мало волновали последствия, ему было все равно, что завтра они разойдутся и никогда не увидятся. Даже хорошо, что не успели сблизиться и раззнакомиться — так будет легче свалить. Задание тети он выполнил, не станут же его держать взаперти вечно. А падение с дерева… Да просто повезло, и только. Все остальное, что вытворяла девушка, не поддавалось объяснению, но оно сейчас Антону и не нужно было. Он горел и плавился. Он смотрел и трогал. И сходил с ума потихоньку.
Смуглая кожа покрытая каплями воды, пухлые требующие поцелуя губы, золотистые ясные глаза и маска… Как же возбуждала эта черная маска! Зубы и бедра сводило распирающей болью, хотелось прижимать Камилу к стене и ласкать ее безудержно до крика.
Она, как опытная любовница, скользила пальчиками по коже, тянула Антона настойчиво к себе и целовала все до чего дотягивалась: плечи, шею, подбородок. А еще стонала. Как настоящая распутная куртизанка. Билась головой о стену душа, когда он касался ее сокровенных мест, и кусала до крови губы, когда Антон опускал голову и впивался зубами в ее крошечное плечо, а затем слизывал соль и тянул ленту поцелуев до груди.
Он не спешил. Намылил мочалку и осторожно вытер каждую клеточку ее кожи. Антон знал, что она пылает, но ему хотелось продлить удовольствие. Хоть немного. Девушка ласково выжала пену из его волос и взглянула из-под густых ресниц, будто хотела съесть. Смывали друг друга душем и целовались, глотая горьковатый вкус шампуня.
Из кабинки выползли, с неохотой отцепившись, и, когда Камила вытирала влагу с плеч, Антон гладил ее спину и комкал грудь, что идеально ложилась в ладонь. Слизывал воду и мыло с тонкой шеи, наклоняя девушку вперед, и Камила подчинялась. Было жарко, и оба знали, что пойдут до конца.
Без слов, без объяснений, без запретов: просто сумасшедшая ласка и пламя. Антон слегка обтерся полотенцем, просушил волосы и мельком глянул в зеркало на рассечение. Говорил же, царапина. Щека кололась легкой щетиной, а вторая рана совсем пропала. Может, и не рана была, а просто измазался.
Антон подхватил девушку на руки, она уткнулась ему в грудь и спрятала лицо под мокрыми волосами, и понес ее в гостиную.
— Ками, где есть крепкая кровать? — прошептал ей на ухо.
Девушка приподняла голову и туманно повела взглядом вверх:
— Возле гостевой. Там, где мы встретились, —
Антон завернул мимо колонн, прошел по коридору и нырнул в знакомое помещение с книгами и диванами. Тонкий тюль шевелился и приоткрывал вид на ночной город и впускал в дом приятную прохладу.
Бра на стене внезапно вспыхнули и притушились до мягкого и приятного света, будто по команде.
Опустив Камилу на пол, Шилов подтолкнул ее к дивану. Она хищно облизнулась и плавно присела. Ее грация и изящество потрясали, не было вычурной и наигранной пошлости, был только звериный голодный взгляд и гибкость, как у кошки. Это волновало и обжигало до косточек, так, что дышать становилось трудно.
Развел ей немного ноги и наклонился. Девушка что-то прошептала и откинулась назад. Антон не разобрал, потому что не хотелось останавливаться. Даже на миг.
Целовал ее иступлено, пока Камила не закричала и не сжала пальцы в волосах до приятной боли. Она тянула его на себя и, в яркой пульсации, была невероятно прекрасной и сильной. Антон с трудом выбрался из ее объятий и встал рядом с диваном на колени.
Забросив крепкие и идеальные ноги себе на бедра, Антон подвинулся ближе. И, когда резко толкнулся, а девушка закричала от боли, понял, что он — последний дурак.
— Ками… — захрипел, сгибаясь от волн экстаза. Почти упал на спинку дивана и придавил девушку собой. — Почему ты не сказала?
Она тихо плакала. Отвернувшись и закусив губу. Можно же было иначе, если бы только знал. Антон собрал волю в кулак и, стараясь не причинять боль, мягко отстранился.
— Прости, прости… О таких вещах говорить нужно, — голос сипел и срывался, а неудовлетворенность катилась по венам жуткой резью в паху.
Пересел на диван и потянул Камилу к себе, усаживая на руки и укрывая пледом. Девушка слабо сопротивлялась и прятала лицо под ладонями. Хотя оно и так было прикрыто маской.
— Ну, все… Тише-тише, — нежно погладил ее скулы и осторожно коснулся кончиками пальцев губ. — Сейчас немного отпустит. Я, идиот, думал, ты опытная, — прижал ее к себе и выдохнул в ухо: — Невероятно.
Они сидели молча некоторое время. Камила дремала, а Антон боролся до последнего с затекшим телом. Только резкая боль в спине заставила его приподняться и уложить девушку рядом.
Наклонился и, перебрав подсохшие пряди каштановых волос, сказал:
— Все будет хорошо. Веришь мне?
Она тяжело приоткрыла веки и коротко кивнула.
— Отдыхай, — Антон поцеловал ее в лоб и укутал получше в плед, а сам, прихватив полотенце с пола, на цыпочках ушел в гостиную.
Он собирался утром покинуть этот дом, хотел поразвлечься и смыться. А сейчас чувствовал себя обязанным и виноватым. Как он мог не понять, что девушка невинна?
Обернувшись полотенцем, долго бродил по огромному дому в поисках одежды и еды. Свет зажигался от движения, потому что, куда Антон не заходил, всюду вспыхивали лампы. Автоматически.