Я - не монстр, но кусаюсь
Шрифт:
Как не хотелось разрушать эту иллюзию счастья. Жаль, маги времени слишком редки, иначе Дэй бы отдала последние сбережения, чтобы остановить сладкий миг.
— Надеюсь, это произойдет раньше, чем я состарюсь, — Антон целовал ей плечо и гладил живот широкой ладонью. Горячей и ласковой. Подобрался выше и теплом руки накрыл грудь. — Ты прекрасная женщина, Камила. Я не встречал еще таких.
Хорошо, что он не увидел, как она поджала губы и прикрыла глаза, потому что от горечи правды накатывали слезы. А еще тревожило насколько долго будет держаться зов? Сколько у нее еще времени?
— Тебе есть что скрывать, но и есть чем поделиться, — говорил Антон и цеплял кончиками пальцев разгоряченную кожу. — Разве не хочешь приоткрыть мне правду, хоть немного?
— Не сейчас… — она потерлась щекой о его грудь и выгнулась от приятных прикосновений.
— Пойдем к дому? Я немного замерз.
— Конечно, — Ками редко чувствовала холод. Обычно только жар, отчего в саду работала рано утром и поздно вечером, а днем пряталась в особняке.
Они шли по тропе, и Антон долго молчал и прижимал ее к плечу.
— Все в порядке? — спросил и сжал ладонь, пряча ее пальцы в своей руке.
Камила кивнула. Она оглядывалась на разрушения и не понимала почему мужчина не замечает их. Или делает вид, что не замечает.
— Я не хотела тебя пугать, — вдруг вырвалось.
— Знаю.
— Ты завтра уйдешь и не вспомнишь обо мне.
— Уверена? — Антон тряхнул кудрями и усмехнулся светлыми глазами. — А вдруг не выгонишь? А вдруг вспомню?
— Что тебе нужно от меня, признавайся? Не привлекательное тело, это точно.
— Глупости. Тело тут не при чем, хотя ты весьма аппетитная мадам, — он ущипнул ее за ягодицу и чмокнул в темечко.
— Тогда почему ты еще здесь? Чувство вины заело, после библиотеки? Я пережила бы, не стоило волноваться.
— Что ты кусаешься все время? Ты хоть немного умеешь доверять или только и ждешь подвоха от каждого куста?
Камила замедлила шаг и заулыбалась.
— Ты на куст издали похож, и то если смотреть только на голову. Хотя я бы больше сравнила тебя с тарелкой макарон в сырном соусе. Так и хочется их съесть, — она облизнулась коварно и тоже сжала его пальцы.
— О-у… тише… Кости мои не платиновые, легко сломаются от таких рукопожатий. А волосы не съедобные, — завернул ее покрепче в плед и притянул к плечу. — Я лучше тебе что-то повкусней приготовлю.
Камила подняла голову и всмотрелась в его лицо. Светлое и открытое. Смешливое и доброе. И знакомое. Почему ей все время кажется, что она его знала раньше? Наверное так всегда, когда встречаешь родственную душу, кажется, что вы знакомы тысячу лет. Но чувствует ли Антон тоже самое?
— Не смотри так, — хмыкнул он.
— Как?
— Будто съесть хочешь, — он показал язык и неожиданно взял ее на руки. — Хорошо, что ты сильная, но легкая.
Лес закончился внезапно, а над ними растянулось безграничное темное небо усыпанное блестками звезд.
— И съем, если будешь вредничать, — буркнула Камила, уткнувшись в его грудь и обвив крепкую шею руками.
— Только начинай с сердца, чтобы я не мучился.
— Договорились.
Камила повела гостя сначала в гардеробную. Она была в полуподвальном помещении и пряталась за дубовой дверью. Здесь нашлась и для него одежда. Мама говорила, что это все принадлежало отцу. Помещение долгое время было замуровано и спрятано заклятием. Только пару лет назад Камила пробила его, когда в пылу швырнула из гостиной новое кресло.
Антон выбрал брюки из мягкого коттона и светлую хлопковую рубашку. Она так идеально легла на его широченные плечи, что Камила невольно залюбовалась.
— Почему ты все время в красном? — прищурившись, спросил мужчина, заметив ее разглядывания. Подошел ближе и завел пушистый локон ей за ухо.
— Мне нравится красный, — стушевалась Камила. — Он теплый.
— И мне нравится. Он тебе идет, — поцеловал ее ласково в губы. — Беги в душ и переодевайся. Жду тебя в кухне.
Она провожала его взглядом, чувствуя, как растекается по телу назойливое тепло. Кусала губы, потому что поцелуи не остывали, и хотелось еще. Сорвала с вешалки папину рубашку и побежала в ванну на первом этаже.
Антон распахнул дверцу холодильника и пока заворачивал рукава рубашки, слегка пропахшей древней сыростью, думал, что приготовить.
Здесь были щедрые запасы: на неделю хватит на двоих. С лихвой. Нашлось и слоеное тесто, и овощи, и грибы с ветчиной. А еще сыр, зелень и приправы. Разобравшись с духовкой, Антон сформировал круг из теста, смазал его томатным соусом, нарезал начинку и выложил на противень. Пока возился с приготовлением, напевал себе под нос веселую мелодию и качал бедрами.
В поисках терки для сыра, потянулся к знакомой полке, где оставил страшную куклу. Она стояла отвернувшись к стенке, словно обиделась.
— Что готовишь? — заговорила Камила за спиной.
Антон от неожиданности подпрыгнул и столкнул рукой куклу на пол. Она подпрыгнула на кафеле, и ее голова разлетелась на мелкие осколки. Черные волосы, как лужа мазуты, расплылись по полу, а шарниры вывернулись из-под красочного платья.
Камила скривилась, будто горький перец укусила.
— Хорошо, что она была страшная, — весело сказал Антон и опустился убрать крошки фарфора.
Камила молча подошла ближе и тихим хриплым голосом спросила:
— Страшная, говоришь?
— У меня днем волосы дыбом встали, когда увидел первый раз. На полке в гостиной папа коллекционировал маленьких монстров? Или мама?
Девушка присела рядом и стала помогать собирать осколки. Слишком резко и крепко хваталась за черепки.
— Осторожней, так порезаться можно. Я сам, — Антон отодвинул ее в сторону локтем и мягко улыбнулся.
Девушка встала, натянув спину, и отошла к окну. Антон скользнул взглядом по ее тонким ножкам, что выглядывали из-под длинной белоснежной рубашки, по вьющимся волосам достающим до ягодиц. Дух захватывало: такой она казалась безупречной. И загадочной.