Я - не монстр, но кусаюсь
Шрифт:
— Раз полгода, реже раз в год…
— Она вчера превращалась, — тихо проговорил Антон, без надежды, что его услышат. Простой человек среди магов — невидимка.
Влас поднял на него кофейно-золотой взгляд.
— Как долго она была в этом облике? Что делала?
Шилов поджал губы и покачал головой.
— Я не знаю, как долго. Меня выключило перед этим, магнитные бури, наверное.
— Нет, это связь так работает, когда у партнера сильный стресс, сознание может выбивать. Тем более, у простачков.
— Я не маг, но мне
— Так ты — никто, — в голосе мужчины сквозило пренебрежение. — Почему я должен,
— он поправился, — мы должны, тебя слушать? Ты подписал договор оплодотворить мою дочь за большие деньги и хочешь от меня снисходительности? Спасем ее, сделай дело — и вон из нашей жизни. И молись, чтобы получилось, иначе будешь ты у меня пахать садовником или уборщиком лет двадцать.
Антон еле устоял на ногах. Это правда: он продал свои чувства за нелепые гроши. Продал счастье за миллион несчастных бумажек.
— Да и по договору, ты не можешь отказаться или признаться во всем Камиле, — продолжал деловито Влас, сложив руки на груди. Как же они с Камилой похожи внешне, да и упорность явно по крови передалась.
— Я уже сделал это! — закричал Антон, не своим голосом. Бросился вперед с желанием поколотить папочку Камилы, но его остановили вышибалы и заломили руки за спину. — И признался. И отказываюсь! Делайте, что хотите, но я не продавец детей. И мне ничего не нужно!
— Злата, ты знаешь, что будет, если Камила перейдет в саану до родов? — вдруг отрезал мужчина с хлопнул по столу.
— Ардэй… — зашептались голоса.
Женщина приложила ладонь ко рту и замычала:
— Как я могла не понять, что она сильней? Она пробивала защиту Вали и Таи, и мы думали, что это просто случайности. Что ее дар особенный и мощный.
— Особенный. Веня, покажи, — Влас раздвинул взмахом руки мебель и кивнул сыну.
— Только потолок не пробей.
Парень прыгнул в центр залы, как кузнечик, и уперся пальцами одной руки в пол, вторую завел за спину и наклонился головой почти до пола.
— Папа, только прикрой.
— Конечно, положись на меня.
Злата покрутила напряженно запястьями, а Валя развернула стул и уставилась на мага, будто в цирк пришла.
Лохматый монстр напоминал Антону сказку «Красавица и чудовище», да только он Камилу не представлял в этом облике. Она плакала и говорила, что лошадь убила, почему же его не тронула? Почему не разорвала в клочья?
Когда все наглазелись, Вениамин зарычал, отчего хрусталики на люстре зазвенели, и, встав на ноги, вернулся в облик человека. Новая одежда облепила его мускулы, прикрыла обнаженные части тела и разгладилась в какой-то миг. Антон уже видел это, потому не удивился, а вот Злата внезапно встала и потянулась к парню.
— Прости, что не стала для тебя мамой.
— Ты и так мне мама, — тепло ответил Вениамин и прижал ее ладонь к своей щеке. — Я знал это с рождения. Папа учил меня всему, в том числе рассказывал, почему и зачем мы расстались.
— Не понимаю, — прошептала Злата. — И ты не злишься? Не винишь его в том, что разрушил нашу жизнь?
Веня задумался, посмотрел на отца и улыбнулся. В его глазах плавало доверие и полная покорность.
— Ты тоже поймешь.
— Зачем тогда показуха со шкатулкой? — Злата встала возле сына и повернулась к Власу. — Почему ты раньше не объявился? Был занят более важными делами?
— Я был мертв. Забыла?
Антон закашлялся. Он перестал удивляться всему, что происходило, но встретиться с живым мертвецом не входило в его планы.
— Если ты умер, то почему здесь? — усмехнулась женщина. — Еще скажи, что мы все во сне, и ты пришел просто покаяться!
— Злата, перестань. Ты же маг. Ладно, вон Антон может, чего-то не понимать, но ты же разумная женщина. Я был мертв только формально, ну, и забвение пришлось на некоторых людей бросить.
— Ну, естественно! Как я могла не догадаться?! — Злата всплеснула в ладони. — Издеваешься?
— Я не мог раскрыть себя. Нельзя было. Да и сейчас нельзя, но ради дочери пришлось.
— Какая жертва, о великие вселенские духи предков! — Злата заходила по комнате, подергивая кулаками. — Значит, пока я тянула сама все твое богатство и учила дочь контролю, ты прохлаждался? — она остановилась напротив мага и прищурилась. — Я убью тебя, тварь! — накрыла себя и Власа прозрачной волной и выпустила из пальцев белые ленты. Они юркнули к мужчине и закрутились вокруг его шеи. Маг захрипел:
— Не вмешивайтесь!
Охрана тут же отступила и расслабилась у стены.
— Ты изломал мою душу, ты… — Злата наступала. — Ненавижу тебя, подонок! За сына и дочь никогда не прощу! Я же искала тебя, а ты, мразь, лицо подправил, подмазался ко мне снова!
— Перестань, — Влас вцепился руками в путы и захрипел.
Лекарка и тетя Тая приподнялись.
— Злата, остановись! Ты же убьешь его!
— Да, убью! Такая тварь не должна жить! Ты будешь умирать долго и мучительно, как я разрушалась все эти годы, думая, что вся вина на мне.
— Злата, — ноги мужчины оторвались от пола. Он просипел: — Вспомни о Камиле. Ей нужна наша помощь.
Пелена задрожала и расширилась. Белые ленты трепетали и впивались в кожу мага, разрывая и выворачивая мышцы. Густая темная кровь капала вниз и окрашивала светлый пол крошечными кляксами.
— Я люблю тебя… — сказал Влас из последних сил.
И Злата рухнула на пол, пряча лицо и рыдая.
Валентина залечила коротким заклинанием раны, и Влас бросился к Злате.
— Я не мог сказать. Пойми, — коснулся ее щеки и приподнял подбородок. — Давай спасем нашу девочку?