Я - не монстр, но кусаюсь
Шрифт:
— Сосед говорит?
— Нет. Артефакт позволяет тебе видеть меня иначе. Наверное, — погладила его руки и позволила приласкать грудь.
— Ты не уверена?
— Что туда вложила тетя Тая, я могу лишь предполагать, но я вижу по твоей реакции. Она отличается от других.
— Давай, проведем эксперимент? — он сильнее выглянул из-за плеча и поцеловал ее в губы. — Выйдем в люди и проверим.
Камила вздрогнула.
— Нельзя, — отодвинулась резко, потянув за собой простынь. — Если ты выберешься, никогда, слышишь, никогда и никому не говори обо мне.
Антон прищурился.
— Даже Давиду?
— Что?
— Наш общий знакомый, Камила, — он привстал и потрепал светлые кудри. — Я хотел связаться хоть с кем-то, чтобы выбраться отсюда, и случайно увидел твою с ним переписку. На ноуте.
— Но…
— Скажи еще, что не знала обо мне ничего, и я здесь оказался просто так.
Его голос поменялся. Стал грубым и резким.
— Глупости, — отмахнулась и вышла из комнаты, чтобы утолить жажду.
Руки дрожали, и вода пролилась на стол.
— Он был лучшим моим другом, — остановившись в дверях, сказал Антон. — Не верю, что случайно, и именно сейчас, он предложил тебе выставку.
— Но это правда. Я его не знаю, вчера добавила. Или ты невнимательно читал.
— Не ври, — тихий и вкрадчивый голос полоснул по плечу, отчего мороз пошел по спине.
— Антон, тебя не касаются мои связи и знакомые. Моя личная жизнь — это только моя жизнь. Ты мне никто!
— Ах, вот как! Зачем тогда в плену меня держишь?
Камила повела плечом.
— Не держу.
— За идиота меня считаешь? Я тысячу раз пробовал выйти, даже у озера теперь стоит невидимая преграда. Когда ты долго спала, — он заговорил спокойней, но нотки напряжения мимо чутких ушей не проскользнули, — я пытался выйти в магазин. Бесполезно.
Поставив шумно стакан на стол, Камила подняла руку и потарахтела бусинами.
— Это он держит, а я тут не при чем.
— Прекрасно, — Антон сел за стол и шумно вздохнул. Камила отвернулась. — Я — никто, пустышка, генетический материал. Используешь и выбросишь?
Резко обернулась и столкнулась с его горячим взглядом.
— Можно подумать, ты согласился на это за мои красивые глазки и румяные щечки!
Его указательный палец ткнул воздух, а Антон отрыл рот, но тут же захлопнул.
— Это ненормально, — прошипел и встал. Отошел к двери. Камила заметила, как побелели косточки на его руке, стоило ему взяться за косяк. — Зачем вам все это, я так и не услышал. Зачем тебе ребенок, Ками? — он говорил и стоял к ней спиной. Мускулы напряглись, и он стал похож на грозного великана.
— Чтобы жизнь изменить, — сказала тихо, потому что затапливало чувство вины. Она понимала, что принуждать и заманивать магией — последнее, что ей хотелось бы делать для выполнения папиного условия.
— А мне, что делать потом? Румбу плясать, радуясь, что ты стала мамой? Это что проблема? Зачем такая таинственность, договор, браслеты?!
— Договор? — Камила отступила и ударилась бедром о стол. — Какой еще договор?
— Дурочкой прикинешься?
Антон не повернулся, сделал короткий шаг в коридор.
— Отвечай! Какой договор? — крикнула ему вслед Ками. Кровь закипала, но сил не хватало даже чашку сдвинуть. Пальцы больно кололо от гнева и ярости.
— Тот что, твоя мама и моя тетя заставили подписать, — бросил Антон и ушел.
Камила знала, что мама запасливая, но чтобы настолько. Браслеты — всего лишь маленькая часть ее плана. Плана их всех.
Ошибся. Дур-а-ак! Как же он ошибся. Нельзя было соглашаться на договор. Нельзя было приближаться вчера к Камиле, а она слезами разжалобила его, искусила, совратила. Интриганка. Бессовестная. Думает, что попользуется, залетит, а Антон возьмет свои деньги и просто уйдет? Нет. Ничего ему не нужно. И больше ничего не будет, никому не позволено так играть с ним. Будто он фигурка фарфоровая — поверни ногу так, голову эдак. Хватит!
Как же он заблуждался на счет ее наивности и невинности. Другой невинности, не той, что девушка потеряла с ним, а именно раскрытых и честных глаз, что обещали ему награду за искренность. И он был искренним, а Камила — нет. Врала и не краснела. Не знала о договоре?! Как же!
Уснул в библиотеке, закутавшись в колючий плед. До утра крутился венчиком и подскакивал во сне, обливаясь холодным потом. Все время казалось, что лохматый монстр лижет его плечо. Утром встал, как побитый, и злой, почти как пес бродячий. И голодный.
Камилы нигде не было. Наверное спала еще. Антон приготовил себе быстрый завтрак и пошел на улицу: нужно найти отсюда выход. Но через час, а может, больше, он вернулся в дом с настроением ниже плинтуса. Не было выхода. Ладони только пожег о барьер. В конце все так достало, что он с разгона влепился плечом в ворота, отлетел метров на пять и долго валялся на траве, упираясь разочарованным взглядом в кристально-синее небо.
Тихо было, будто он один остался. На весь мир. Только вороны каркали и прыгали по газону. Где же хозяйка дома?
Через пару часов одиночества в библиотеке, Антон стал беспокоиться. Обошел вокруг дома, заглянул в конюшню, даже розарий посетил. Не было ее нигде. От скуки снова открыл ноутбук, что все еще стоял в гостиной на столе. Дневное солнце прочертило по полу яркую полосу и засветило на миг экран.
«Я согласна», — последнее сообщение Камилы выбило почву из-под ног. Антон качнулся и чуть не свалился со стула. Ниже Давид прислал адрес и время встречи. Короткое «Ок» вошло в сердце, будто острие ножа.