Я - не монстр, но кусаюсь
Шрифт:
— Жги… — все что мог сказать Антон и уже распрощался мысленно с жизнью.
Накрыло черной пеленой, и остальное время он метался в густом тумане горячки и не находил выхода. Долго бродил по грани сознания, ловил за хвост уплывающие путанные мысли и не мог выйти на свет.
Очнулся от хлопка. Распахнул глаза и уставился в белый потолок. Тело напоминало камень, шевелиться было неприятно, но боль в животе ушла глубоко, оставив после себя только тянущее ощущение под кожей. Кисть горела, да так сильно, что Антон шикнул и вытянул ее перед собой. Аккуратный браслет зашелестел бусинами: такой же, как у Камилы, только черный. Сорвать его не получилось. Пальцы не слушались и не попадали по застежке, а нить оказалась слишком крепкой. Антон с резким выдохом откинулся на мокрую подушку и осмотрелся. Диван был заляпан присохшей кровью, в комнату назойливо светило утреннее солнце.
— Камила? — позвал севшим голосом, а затем выглянул через плечо.
Девушка лежала на полу, скрутившись, как ребенок.
— Эй… — Шилов медленно сполз с дивана. Провел пальцами по ране на животе, но не нашел ее. Кожа оказалась девственно-чистой.
Наклонился над девушкой, присев рядом на колени. Она вздрогнула и завернулась в свой «кокон» из халата потуже. Подергал ее, но бесполезно: слишком крепко спала. Только еле слышно застонала, когда он подкладывал ей под голову подушку и укрывал пледом. Перенести на диван просто не хватило бы сил: Антон не мог встать нормально на ноги, потому передвигался на четвереньках.
Когда Камила была укрыта, он ласково погладил ее по волосам, а после присел рядом и откинулся затылком на диван. Тысячи вопросов разогревали виски и давили, словно хотели взорвать его. Маги, монстры, артефакты — не сон?
Пока усаживался поудобней, что-то острое кольнуло в бок. Антон нащупал выходящую из кожи нить, а на ней увидел болтающуюся иглу.
— Не сон, — осторожно потянул за край и оторвал конец. Кожа рассеклась в одном месте, и капелька крови, защекотав по поясу, ляпнула на пол. Царапина тут же затянулась, оставив чистую кожу.
К обеду Антон уже смог нормально ходить и даже приготовил легкий омлет с салатом, но девушка не просыпалась. Дышала она ровно и спокойно, потому, когда силы вернулись, Шилов поднял ее на руки и перенес в спальню. Долго смотрел на выбитое окно и пытался сложить пазлы происходящего. Не получалось.
Вернулся к столу и сам выпил чай и поел. Даже то, что готовил для Ками. И не наелся. Пришлось еще кусок ветчины отрезать из холодильника.
Долго искал мобильный или стационарный телефон и в гостиной на столе наткнулся на ноутбук. Пока открывал крышку, думал, с кем свяжется и есть ли в этом смысл, а затем уставился на прогруженный диалог.
Некий Давид интересовался куклами и картинами и предлагал Камиле выставку. После короткого «нет» шло много завлекающего текста от собеседника, но Антона волновало другое: очень уж странное сходство имени с Брюсовым, а когда открыл его страницу, совсем опешил. Это был он! Давид Брюсов — тот, у кого Антон несколько недель назад увел девушку. Да не увел, она сама переметнулась, но все равно. Лучший друг, его лучший друг! Хорошо, бывший лучший друг!
В груди будто ножом поковырялись. Гнев сдавил глазницы, захрустели зубы. Как он на нее вышел? Случайность? Антон не верил в такие жуткие совпадения.
Захлопнул ноутбук и вышел назад в кухню. Долго сжимал мойку и хотел пропалить взглядом синее небо. Он не понимал, что с ним происходит, но знал, что никогда не позволит Камиле встретиться с этим знойным брюнетом. Еще чего!
— Привет, — тихо позвала девушка и коснулась его плеча.
Антон дернулся от неожиданности, руки соскользнули и толкнули со стола чашку. Камила ловко подхватила ее.
— Как ты? — она смотрела не на него, а на рану. Провела пальцами над ней и, с облегченным вздохом, отошла к столу. — Кушать хочется.
Шилов задавил в себе гнев и заулыбался.
— И часто с тобой такое?
Девушка распутала волосы и струсила на пол присохшие комки крови.
— Не сильно, — ее пальцы застряли в локонах, а девушка проговорила: — Нужен душ. Ты со мной? — и, нежно улыбнувшись, наклонила голову.
Антон подошел ближе.
— Я тебя купаю, а ты мне все рассказываешь. Договорились?
Кивнула, и улыбка стала невыносимо соблазнительной. По темным щекам поползли разломы, но они не пугали, а манили. Хотелось провести пальцами, почувствовать их кожей.
— И об этом тоже.
— Конечно, — Ками перехватила его руку и потерлась щекой о ладонь. — Но сначала дай мне кусок мяса, а то твои пальцы придется откусить.
— Мне снилось, что ты меня ешь, — сказал Антон, отодвинувшись к холодильнику. Выхватил нож и отсек от свиной засоленной голяшки приличный кусок. На доске посек его не тонкие-тонкие ломти. Подвинул тарелку Камиле, но не отдал, показывая, что ждет ответа.
— Я не ем людей, — серьезно ответила она, а потом рассмеялась, когда Антон все еще придерживал тарелку около себя. — Ты серьезно?
Пожал плечами и вытянул вторую руку вперед.
— А это что? Я не смог снять.
Камила опустила глаза и заломила пальцы.
— Давай потом обсудим? Я очень есть хочу, — голос ее задрожал, а затем погас.
— Конечно.
Оставив в покое тарелку, Антон клацнул кнопку на чайнике и завозился с чашками. Его мучило что-то. Не браслеты, не темный рисунок на лице Камилы, а появление в ее жизни Брюсова.
Молча насыпал листовой чай, молча заливал кипятком. Молча ждал, пока девушка насытится, и не проронил ни слова, даже когда она встала и сполоснула посуду.
Кровь бурлила и плавила вены. Дыхание крошилось на шумные сипы и хрипы, но Антон не замечал. Давил и давил кулаки под столом, будто это могло успокоить его.
Очнулся только когда ласковая ладонь легла на щеку, пальцы побежали по губам и опустились по плечу к руке.
— Пойдем. Ты обещал меня выкупать.
Им нужен был отдых. Отвлечение. А еще хотелось прикосновений: ласковых и горячих. Запретных.
Камила прижалась к Антону под душем и долго стояла, не шевелясь. Он водил ладонью по ее спине и не говорил ни слова.