Я не продаюсь
Шрифт:
А вот мне его идея нравится. Хоть она и была не нова.
— Я хочу два условия для нашего договора и обещание, данное на крови, не применять обретённую вами надо мной власть.
Генри тут же поворачивается в мою сторону, глядит пристально и лишь потом произносит глухо:
— Хорошо.
— Ну, вот отлично, — улыбается Джей, хотя взгляд его при этом остаётся таким же серьёзным. — В таком случае, давайте продолжим.
И всё же, не смотря на добровольное согласие, шагаю я с трудом.
А
И даже не пикаю во время поцелуя. Когда Генри быстро, едва заметно касается моих губ, а затем вкладывает что-то в ладонь, выдыхая на ухо:
— Активируешь в машине.
Я смотрю вниз, но из-за странной пелены, застилающей глаза, ничего не видно. На руку что-то капает, и лишь тогда я понимаю, что плачу. Тянусь было вытереть слёзы, но Генри меня опережает.
— Что это? — спросила тихо, глядя на шпильку.
Самую обычную. Казалось, он просто выдернул одну из моих волос.
— Артефакт-переносчик. Боюсь, что в столице для тебя сейчас не безопасно и…
— И ты решил, что я должна трусливо сбежать?
Злость вспыхивает в груди, иссушая слёзы. Я шагаю назад, с негодованием глядя на него. Ладно, его родители, бедные пожилые люди. Но я маг огня и могу защитить себя.
— Мила, — рычит он угрожающе. — Не заставляй меня нарушать клятву и приказывать тебе. А теперь я имею на это полное право.
Как… ожидаемо.
Я усмехаюсь, складывая руки на груди, и повторяю зло:
— Я никуда не поеду. А если посмеешь отдать приказ, то можешь забыть про все договора. Потому что теперь у меня будет одна цель — сбежать.
И по тому, как темнеют его глаза, понимаю — довела, и сейчас что-то будет.
— Камилла, — начинает он угрожающе, но тут я вспоминаю кое-что ещё.
— Это моё условие, — говорю, тихо радуясь, что теперь у меня их два. — Никаких приказов. Я хочу решать сама.
Он тяжело вздыхает, мрачнея всё больше.
— В конце концов, я могу устроиться на один из твоих заводов. Под чужим именем, конечно. И другой внешностью. — Чем больше я говорю, тем сильнее увлекаюсь идеей. Хоть вначале не собиралась предлагать этого, мысль возникла спонтанно. — Я неплохо разбираюсь в артефактори…
— Нет.
— Но…
— Это даже не обсуждается. — Генри шагает ко мне. — Сейчас я активирую артефакт и…
— Вообще-то это неплохая
Генри мрачно смотрит на него.
— Она моя жена, Джей…
Но я спешу его перебить:
— Соглашайся, милый, — говорю с торжествующей улыбкой. — Нас всё равно двое. И я сделаю это, даже если ты против.
Только что не добавляю: «Назло», — но судя по его взгляду, он всё итак понимает.
— Соглашайся, — поддерживает меня Джей. — Я буду лично отвечать за её безопасность.
Глава 12
Наверное, это неправильно и даже ненормально, но мне нравится видеть, как вспыхивает злость в его взгляде, и как Генри сжимает кулаки. Пусть хоть раз побудет на моём месте. Поймёт, каково мне каждый раз соглашаться, понимая, что иного выхода просто нет.
Но его короткое:
— Нет.
Тут же стирает с моего лица победную улыбку.
— Можешь ненавидеть меня всю оставшуюся жизнь, Мила. Мне всё равно. Но я не позволю тебе рисковать собой. С тобой, — он быстро глядит на Джея, — поговорим потом.
Генри выхватывает шпильку, хватает меня за руку, и мир вокруг кружится, растворяясь в водовороте красок. Я только успеваю посмотреть в сторону Сьюзи, глядящей на меня большими испуганными глазами. Улыбаюсь напоследок, и сумрак храма смеяет яркий светом. Я тут же высвобождаю ладонь и отступаю, но Генри шагает следом, прожигая меня взглядом.
— Я всегда считал самым сложным в воспитании ребёнка сочетание любви и заботы. Умение принимать жёсткие меры, если это нужно.
Я удивлённо моргаю и только потом понимаю, куда он клонит.
— Но я не ребёнок!
— Уверена? — усмехается он. — Иногда мне кажется, что я взял трудного подростка на воспитание.
Но тут уже злюсь я, шагаю вперёд, глядя на него снизу вверх.
— Ты сам выбрал этого «подростка».
— А ты сама подписала договор.
— У меня не было другого выхода. Моё поместье…
— Вот именно, Мила. Твоё поместье. Твоё! И выбор тоже был твой.
— Да не было у меня никакого выбора!
Злость бурлит внутри, требуя выхода, и я не нахожу ничего лучше, чем просто толкнуть его. Но всё без толку. Он хватает меня и встряхивает легонько, а затем склоняется и шепчет звенящим от гнева голосом:
— Ты просто не оставила мне выбора, Мила. Я пытался действовать иначе. Дарил цветы, делал комплименты. Помнишь?
Я прекращаю попытки вырваться и удивлённо смотрю на него. Качаю головой. И он тихо, с какой-то странной горечью, смеётся. И есть в этом смехе что-то жуткое. У меня даже волосы на затылке шевелятся. И я вспомнила его тихое «болен», сказанное в кабинете.