Я (не) ведьма
Шрифт:
Он и служанки стояли поодаль, почтительно потупившись, но Эрик, как будто почувствовав мой взгляд, поднял голову.
— Что-то не так? — спросил он.
Вместо ответа я продолжила чтение.
«…что вы станете моей судьбой, и просияете солнцем в моей жизни и в жизни королевства Баллиштейн. С тех пор, как я увидел вас — рыжекудрую, с глазами, как зелень наших лесов, я не могу думать ни о ком другом. Обещаю, что если вы примите мою любовь, я окружу вас заботой и нежностью, и буду вашим верным рыцарем от этого дня и навеки. Искренне ваш, с любовью
Внизу стояла размашистая подпись и еще один оттиск печати с изображением волка. Я медленно свернула письмо и убрала его в шкатулку с ожерельем, плотно закрыв крышку.
Получи я подобное послание до турнира, письмо произвело бы на меня впечатление. Каждая девушка мечтает о красивой любви. А тут история предполагала быть, как из рыцарских романов — король далекой земли увидел портрет принцессы, влюбился и женился. Но дело было не в портрете, а опять в пророчестве феи! Опять Флёр- де-Фарин! Получается, фея, страдает забывчивостью? Ведь она нагадала двум братьям одну судьбу — меня.
Если это не злой умысел, то очень дурная шутка.
Если тут, вообще, дело в пророчестве, и это письмо не написано сэром Эдейлом, например. По вдохновению. Купил же он подарок невесте от имени брата, почему бы не написать и любовное послание?
— Кто такая Флёр-де-Фарин? — спросила я.
Я не спрашивала у кого-то конкретно, но Эрик и служанки переглянулись, и юный рыцарь, кашлянув в кулак, ответил:
— В наших краях верят, что в горячем источнике в заповедных лесах обитает фея. Она оберегает леса и поля, следит, чтобы вызревали колосья, и у людей было достаточно хлеба на зиму…
— И еще она пророчествует, — сказала я.
— Э-э… — замычал Эрик. — Да, вилланы верят, что фея может предсказать будущее.
— Вилланы? — я посмотрела на него пристально, пытаясь понять, искренен ли он. — Благородные господа в это не верят?
— Думаю, что нет, — ответил Эрик со смущенным смешком. — А почему вы спрашиваете?
— Просто так, — сказала я. — Благодарю, что передали письмо.
— Надеюсь, оно успокоило вас, — произнес Эрик с надеждой. Я сдержанно улыбнулась, не желая об этом говорить.
— С вашего позволения, миледи, — Эрик раскланялся, собираясь уйти, но почему-то медлил.
Возможно, он хотел сказать еще что-то, а я не отказалась бы его порасспросить, но не под пристальным взглядом грозной Эдит, которой, похоже, не слишком понравился визит рыцаря. Может, она беспокоится за честь невесты своего короля? Тогда тем более не надо давать ей повод.
Поэтому я поспешила распрощаться с Эриком:
— Доброй ночи, еще раз благодарю.
Он вышел нехотя, и горничная сразу заперла за ним дверь.
Служанки умыли и причесали меня на ночь, и нарядили в тончайшую батистовую рубашку — у меня никогда не было такого удобного белья, и я с величайшим наслаждением вытянулась в постели, на шелковых простынях, пахнущих лавандой.
Хайди и Бет пожелали мне приятных снов и удалились в смежную комнату, а Эдит задержалась, чтобы погасить часть свечей.
— Мне поручили служить вам, пока не приедем в замок Флёр, — сказала она. — А там вы сможете выбрать горничную по своему вкусу миледи.
«Замок Флёр, — подумала я. — Очень красивое и нежное название. Означает «цветок». Или — покров тайны, газовую ткань».
И я сразу представила легкое, воздушное сооружение, с башенками, флюгерами и красными черепичными крышами, а вслух сказала:
— Что вы, Эдит. Я не стану просить никаких других горничных. Если милорд посчитал вас лучшей, я не поставлю под сомнение его выбор.
— Вы можете оставить при себе свою горничную, — подсказала Эдит, с преувеличенным вниманием снимая нагар с последней свечи. — Заберете ее с собой…
— У меня нет горничной, — обрадовала я ее. — Поэтому я рассчитываю и впредь на вас и ваших подруг. Надеюсь, мы поладим.
— Вот как, — Эдит заметно ободрилась и отвернулась, скрывая улыбку, но я увидела отражение в зеркале. — Тогда еще прошу прощения, миледи. Если мне будет позволено говорить, то я скажу, что этот мальчишка, — горничная презрительно мотнула головой в сторону двери, — наговорил глупостей. Не верьте ему.
— Вы о сэре Годвинсоне? — уточнила я мягко.
— О нем, — недовольно буркнула Эдит. — Он тут так рассуждал о фее… Это все ложь. Госпожу Флёр-де-Фарин почитают в наших краях все — и простолюдины, и благородные.
— Ничуть в этом не сомневалась, — сказала я ровно, но горничная разгадала меня.
— И вы не верите, — произнесла она с осуждением. — Я сразу поняла, что у вас здесь не верят в древние предания. А зря. Флёр-де-Фарин никогда не ошибалась, предсказывая будущее. Говорят, если при полной луне прийти к ее источнику и бросить в отражение луны шпильку…
Дальше последовал пространный рассказ вроде того, что я слышала от своих сестер: «В отражении луны фея покажет будущего мужа… Мисси Луп бросила шпильку и увидела второго конюха…Все это — чистая правда…». Я подперла голову рукой, с трудом сдерживая смех, и представляя, как сэр Эдейл и его брат крадутся ночью к ручью Феи, чтобы бросить шпильку в отражение луны и увидеть будущую жену. Но почему — шпильку? Что бросают благородные рыцари? Может, охотничьи ножи? Или головки от стрел?
— Вы не верите! — Эдит резко прервала рассказ о чудесах феи из Норсдейла и уставилась на меня с осуждением.
— А зря.
— Оставим это, — предложила я. — Каждый имеет право верить или не верить, и на чужую веру или неверие нет воли даже у королей.
— Вы такая умная, — сказала Эдит, но в ее устах это прозвучало вовсе не комплиментом. — Если что-то понадобится — звоните в колокольчик или просто крикните, миледи. Доброй ночи.
Она ушла вслед за Хайди и Бет, ступая тяжело и крепко, а я приспустила полог и легла на бок, подсунув ладони под щеку. Я глядела на огонек свечи и думала, что хорошо бы раздобыть какую-нибудь записочку от сэра Эдейла, чтобы сравнить почерки братьев.