Я (не) ведьма
Шрифт:
— Но зачем ему это? — спросила я, ни на мизинец не веря Раскелу.
— Я не могу сказать… при них, — он кивнул в сторону Эрика и Рэндела.
— А если я прикажу? — спросила я почти ласково, наклоняясь, чтобы взглянуть старому рыцарю в глаза. Он вздрогнул и будто через силу сказал:
— Нобар мечтает о троне Баллиштейна. Он грозится погубить и нашего лорда, поэтому лорд… прячется. Опасается за свою жизнь.
Эрик сдавленно ахнул:
— Невозможно! Лорд Нобар так благороден!..
— Он колдун, —
— Но смерть милорда, не сделает лорда Нобара королем, — сказала я. — Король может отдать трон любому.
— У лорда Нобара право крови. Его предок по материнской линии правил этими землями задолго до рода Сомарецов, — сказал сэр Раскел. — Мне доложили, что Нобар уже разговаривал об этом с Великим Понтификом, и его святейшество, вроде бы, отнесся очень благосклонно к смене династии. Вернее — к восстановлению династии. А у милорда даже нет наследника…
— У Нобара тоже нет, — подал голос Рэндел.
— Пока, — с отвращением выдавил сэр Раскел.
— Пока я слышу одни только сказки, — вмешалась я, отпустив Эрика и Рэндела и сев в кресло. Мужчины стояли вокруг меня — в одних рубашках, не закрывающих колен, с оружием, и я подумала, что расхохоталась бы в лицо тому, кто еще пару месяцев назад предсказал бы мне — незаконнорожденной дочери — что я выйду замуж за короля, и ночью в моей спальне будут стоять трое вооруженных полуголых мужчин, охраняя от колдуна- нетопыря. — Желаю знать, где прячется мой муж, — сказала я размеренно, загибая пальцы, — желаю знать, чего именно он боится, и желаю знать, для чего вы привезли сюда меня. Моя-то смерть чем выгодна вашему Нобару? А про Флёр-де-Фарин можете петь вилланам.
Сэр Раскел хотел что-то сказать, но после моих последних слов говорить передумал и упрямо наклонил голову. Рэндел и Эрик переглянулись и дружно промолчали, как воды в рот набрав.
— Значит, легкого разговора не получится, — посетовала я. — Пойдем другим путем. Только что мы видели… хм… колдуна. У меня в этом нет сомнений, если только я не сошла с ума в одночасье.
— Не сошли, — коротко сказал сэр Раскел.
— Вы очень любезны, — поблагодарила я его. — Есть ли у вас доказательства, что этот колдун — тот самый Нобар?
— О том, что Нобар — колдун, известно тем, кто с ним близко знаком, — сэр Раскел говорил глухо, избегая смотреть мне в глаза. — У нас нет прямых доказательств, да и в наших краях на колдовство смотрят иначе, чем у вас на юге. Мать нашего господина тоже владеет тайными силами, но она покинула замок, опасаясь, что Нобар погубит ее, а милорда мы спрятали. Спрятали против его воли, поверьте, миледи. Сам бы он никогда не согласился на это. Но у нас не было выбора. Простите, я не скажу, где он. И вы оба, — он посмотрел сначала на Эрика, потом на Рэндела, — помните, что поклялись молчать.
— Так и знала, что все вы в сговоре, — я говорила с легкой улыбкой, но ироничный тон давался мне с трудом. Боже! Что за тугодумы эти северяне! Тугодумы и упрямцы!
У них под носом чуть не погубили королеву, по замку шныряют колдовские нетопыри и призраки, вдовствующая королева сбежала, короля «прячут против воли», а они напускают на себя таинственный вид и молчат. Молчат!..
— Вы решили, что королю и его матери опасно здесь, а меня удерживаете в замке силой? Моя безопасность беспокоит вас меньше?
Рэндел и Эрик протестующее встрепенулись, а Раскел с достоинством возразил:
— Вы в безопасности в этой комнате. Пока не выйдете отсюда, вам не грозит никакая магия, а от врагов замок защитят мои рыцари.
— Видела я ваших рыцарей в деле, — съязвила я. — Почему магия не подействует в моих покоях?
— Здесь все обито рейками из рябины — двери, окна. Рябина гасит любое колдовство.
— Очень мило сообщить мне об этом только сейчас, — поблагодарила я издевательски, а потом спросила: — Почему Варла думает, что только я смогу спасти милорда?
Сэр Раскел поджал губы и смерил меня взглядом:
— Вы видели ее, — только и сказал он. — Вы вернулись в ее плаще. И если она ничего вам не сказала, значит, так надо.
— Начнем с того, что я просто не стала ее слушать, — разочаровала я его. — Вы и правда считаете, что я поверю какой-то лесной бродяжке, которая верещала, что она — вдовствующая королева?
— Вы… не поверили?
Я была вознаграждена изумлением всех троих. Что касается сэра Раскела, казалось, его сейчас хватит удар.
— Не поверила, — закончила я с удовольствием, — отобрала у нее плащ и ушла.
— Ушла!.. — ахнул Эрик.
Но сэр Раскел уже принял обычный высокомерный вид.
— Тогда миледи Варла тем более права, — сказал он сухо, — что выбрала вас. Вы тоже обладаете тайными силами. И вы поможете нашему господину.
— Вы так верите госпоже Варле, — не удержалась я от колкости, — что не допускаете и мысли, что она может ошибаться?
— Она не ошибается, — запротестовал сэр Раскел. — Ей сообщила ваше имя Флёр-де Фарин, когда мы вопрошали о судьбе Баллиштейна и о спасении нашего короля.
— Фея? — уточнила я.
— Фея, — подтвердил старый рыцарь.
— Та самая, что предсказала вам судьбу? — спросила я у Рэндела, тот медленно кивнул.
— Она предсказала? — не утерпел Эрик. — Ты же говорил, что не встретил фею?
По лицу Рэндела можно было догадаться, что расспросы пришлись ему не по душе.
— Наверное, у сэра Эдейла были свои причины, — сказала я таинственно, — чтобы скрыть от вас правду, сэр Годвинсон. Иногда мне кажется, что скрывать правду — это местный обычай.