Я (не) ведьма
Шрифт:
По моему мнению, это было нечестно, но протестовать никто не стал. Зрители пребывали в диком восторге, что поединок продолжится, и он продолжился.
Сэр Эдейл снова надел шлем, и рыцари закружили вокруг друг друга, рассыпая солнечные сполохи клинками мечей.
Второе падение сэр Лукас допустил так же позорно — даже не успев нанести ответного удара. Меч противника пришелся снова в то же самое место, что и в первый раз, только поднялся благородный рыцарь уже не так быстро. Оруженосец рванулся помочь, но сэр Лукас остановил его жестом, показывая, что справится сам.
По
— Победа!! — леди Рюген замахала рукавом так неистово, что мазнула меня по лицу, оцарапав щеку золотым шитьем на манжете.
Теперь никто не сомневался в исходе поединка, хотя сэр Лукас поднялся и яростно заспорил с герольдом.
— Все не угомонится! — воскликнула леди Рюген. — Но это понятно — кому охота позорно проиграть на глазах у принцессы.
Меня так и подмывало посмотреть на Ольрун, но в этот момент сэр Эдейл снял шлем, передавая его оруженосцу, и посмотрел в нашу сторону.
Не знаю, что привлекло его — обилие хорошеньких, нарядных женщин, или неприкрытый восторг леди Рюген, но он посмотрел именно на нас. И взгляды наши встретились.
Его взгляд пронзил меня, как молния. Пока все вокруг меня хлопали в ладоши, смеялись и кричали, я не могла даже поднять рук, ощутив странное оцепенение во всем теле. А ведь умнее было бы прикрыть лицо, чтобы он меня не узнал. Я даже забыла, что изрезанные осокой ноги немилосердно чешутся и горят. В этот момент я ощутила совсем другой огонь — в груди, слева, там, где сердце. И испугалась этого огня.
— Он смотрит на меня! — сказала леди Рюген с придыханием, тяжело падая на скамейку рядом со мной. — Так смотреть могут только настоящие мужчины. Взглянул — и ты уже готова упасть в его объятия.
Я промолчала, потому что в тот момент совсем не могла говорить — словно и язык мой сковала неведомая сила. Но рыцарь смотрел на меня.
Что бы там ни стрекотала леди Рюген.
— Победил сэр Рэндел Эдейл! — объявил герольд, несмотря на протесты сэра Лукаса.
Победитель вскинул меч, приветствуя зрителей, и взгляд мой зацепился за рыцарскую перчатку — из кожи тонкой выделки, сшитую на заказ. Но не ее качество привлекло меня. К запястью, крепилась брошка — медная, гладкая, без гравировок и чеканки. И в этой брошке я безошибочно узнала свою пряжку — такие пряжки были на туфлях, которые я забыла на берегу ручья Феи, и которые исчезли поутру.
Мне стало жарко уже от макушки до пяток, будто вместо крови от сердца по жилам разлилось жидкое пламя.
Сэр Лукас, неуклюже волоча меч, побежал к королевской ложе. Он промчался мимо, и я услышала, как тяжело он дышит. Терзая ремешок шлема, он расстегнул его, наконец, и снял шлем. Лицо у рыцаря было злым и красным. Потные волосы прилипли к вискам и лбу.
— Ваше величество! — орал сэр Лукас, пытаясь перекричать толпу. — Требую реванша! Я поскользнулся!
Герольд прорысил до королевской ложи, пытаясь успокоить сэра Лукаса, пока все с интересом смотрели, как он беснуется. Я с усилием отвела взгляд от сэра Эдейла, и увидела, что отец хмурится. Споры на турнире случались и раньше, но никогда — так явно, и никогда в этом не был замешан первый рыцарь нашего королевства.
— Вам и так пошли навстречу, добрый сэр, — говорил ледяным тоном герольд, — не устраивайте скандала перед их величествами!
— Всего лишь досадная случайность! — вспылил сэр Лукас.
— Три раза, — напомнил герольд.
— Значит, отказываетесь? — сэр Лукас оттолкнул герольда и бросился на колено перед королевской ложей. — Сир! Прошу о милости!
— Правила едины для всех, — примирительно сказал отец. — Смиритесь, сэр Лукас. В конце концов, это всего лишь потешный бой, а не настоящее сражение…
Еще за секунду до того, как он это произнес, я ощутила странный укол в сердце. Я уже знала, что сейчас произойдет. Перед мысленным взором возник сэр Лукас, который колотил острием копья в черно-желтый щит с изображением сухого дерева.
— Да! Это был потешный бой! — сэр Лукас взвился на ноги. — А я желаю вызвать этого деревенщину на настоящий бой!
Прежде, чем кто-то успел его остановить, он промчался по ристалищу, выхватил копье у оруженосца сэра Вильяра и трижды ударил в черно-желтый щит острием. Это был вызов на смертельный поединок.
— Бог мой, какие страсти, — протянула леди Слим.
Сэр Эдейл, оруженосец которого как раз пытался увести законный трофей — коня сэра Лукаса, махнул рукой, и оруженосец отпустил поводья.
Герольд проворно выхватил у помощника трубу и трижды протрубил, привлекая внимание.
— Сэр Лукас вызвал сэра Эдейла на смертельный поединок! — провозгласил он. — Но нынешний турнир — свадебный, и сэр Эдейл может отказаться без ущерба для собственной чести…
— Какой умница, — прошептала леди Рюген, следившая за происходящим с особым вниманием. — Не надо смертельных поединков. По крайней мере… пока.
Отец перестал хмуриться и благодушно кивнул — такой исход был ему по душе. Не хватало еще смертельных поединков перед свадьбами дочерей. Кровь во время праздника — всегда дурной знак, тем более что ожидается главный праздник жизни.
Сэр Лукас, весь багровый от ярости, еще раз ткнул острием копья в щит, чтобы ни у кого не оставалось сомнений в серьезности намерений.
— Он точно сошел с ума, — хихикнула леди Слим. — Сейчас будет говорить всем, что Эдейл отказался, потому что испугался выходить на честный бой.
— Я принимаю вызов, — раздался вдруг голос сэра Эдейла, и ряды зрителей снова всколыхнуло.
Несколько минут невозможно было ничего расслышать, герольд перебегал от одного рыцаря до другого, пытаясь уговорить их не совершать необдуманных поступков, но, судя по лицам соперников, уступать никто не хотел. Тогда герольд поднялся в королевскую ложу и долго шептался с моим отцом и первым советником.
— Решение принято! — объявил герольд, наконец, и все примолкли, ожидая, что произойдет дальше. — Поединок между сэром Лукасом и сэром Эдейлом состоится! Он будет до первой крови, и произойдет это… завтра!