Я не верю в анархию (Сборник статей)
Шрифт:
С.: Ты вот все говоришь о «НАСТОЯЩЕМ» — настоящие люди, настоящие песни… Что ты вкладываешь в это понятие?
Е.: Я уже об этом говорил столько раз, что может выглядеть со стороны — как мудрое, величественное поучение этакого пророка Моисея или там… какого-нибудь Льва Толстого. Вот с Янкой у нас постоянно происходили свирепые стычки на тему "любовь к человечеству". Она призывает любить и жалеть человека просто за факт его существования (это я так ее понимаю). По мне же человек — изначально это НИЧТО, это — говно в проруби, кукиш в кармане. Однако он может, способен вырасти до Великих Наднебесий, до Вечности — если за его спиной образуется, встанет, скажем, Вечная Идея, Вечная Истина, Вечная система ценностей, координат — как угодно. То есть вся ценность индивидуума равна ценности идеи, которую
Об этом бесполезно спорить — умно это или глупо, правильно или ложно. Просто для меня это — очевидно. Для меня это — так.
И ценность самого меня — тоже в той силе, которая заставляет меня топать вперед "по долинам и по взгорьям". Которая побуждает меня популярно излагать тебе тут все это.
С.: О! Я так и знал, что ты что-нибудь такое вот выдашь.
Е.: Какое?
С.: Такое. Красивое. Умудренно-возвышенно-поучительное. Я специально тебя спросил.
Е.: Вот. Нравится?
С.: Очень.
Е.: Я рад.
С.: А вот скажи, какая, по-твоему, самая плохая человеческая черта?
Е.: Похуизм. Я бы за проявление похуизма (если бы была у меня такая веселая власть) расстреливал на месте без суда и следствия. И притом — из самых гуманных побуждений и соображений. Весь стыд и позор, который мы повсеместно ныне наблюдаем и имеем, коренится лишь в одном — в равнодушии, которое позволил себе сперва один, затем — другой, третий — и оно разрослось как, мясо, как опухоль, как глист какой.
С.: А как же твои призывы: "Похуй на хуй!", "Выше-ниже поебать!" и т. п.?
Е.: Да это же не похуизм! Это — АНТИПОХУИЗМ!! Когда говоришь: "вот это — говно", что это значит? Это значит, это говно по сравнению с тем, что говном не является и так далее. Когда поется "СЕГОДНЯ — ЗАВТРА — ПОЕБАТЬ!", это значит, что есть на свете просто ЗАЕБАТЕЛЬСКИЕ вещи, которые наглядно, ощутимо, ОЧЕВИДНО выше, важней, "пуще и баще", чем все эти нелепые «выше-ниже», "седни-завтры" и прочий вздор. Я всю жизнь пел и говорил только об этом! Я никогда не высказывался в том смысле, что все вообще — говно (мне, честно говоря, обидно, что обо мне могут такое помыслить). Наоборот — доказываешь до рвоты всему миру, ЧТО НЕ ВСЕ ЕЩЕ ОБОСРАНО, что ЕСТЬ ЕЩЕ ЧТО-ТО ЖИВОЕ И ВЕЛИКОЕ, и ОНО — ВОТ ТУТ, ПРЯМО ЗДЕСЬ, ВОТ ОНО! — только иди, бери и не оглядываайся.
С.: Тебя послушать — так ты просто праведник какой-то, этакий товарищ и брат. А по жизни несколько не так выходит, несколько вонюче… Многие к тебе претензии имеют.
Е.: Да. Я говнистый человек, это я уверенно и толково могу о себе заявить. Говнистый именно — как человек. Многих я на своем веку обидел. Натуральным "врагом народа" тут сижу. А все отчего? Мы недавно с Женей Колесовым (это один из немногих оставшихся моих друзей, которым я еще либо не успел нагадить, либо которые имеют немыслимое терпение) рассуждали об этом — и он очень справедливо и точно заметил, что все мои ссоры и прочее заподло от того, что я подхожу к людям с наивысшими требованиями — мол, отчего они не святые? Это он прав, все мои жизненные неурядицы случаются именно по этой причине. Но, честно говоря, это страшно обидно — почему же все они — не святые?!!! Если могут ими тут же и быть!
С.: А ты не думал, что подобные требования логичней и честнее начинать с самого себя?
Е.: Думал. Я не оправдываюсь, но… видишь ли, какая у меня ситуация. Всю жизнь всеми своими действиями — и творчеством, и всем прочим — пытаешься доказать себе, что ты — не говно. Что ты — МОЖЕШЬ. Что ты «ХОРОШИЙ». Понимаешь, о чем я говорю? У меня постоянно так — доказываешь-доказываешь, что чего-то стоишь, что имеешь право на бытие, вылазишь-вылазишь из этого дерьма, и тут твои же близкие или сама реальность вдруг возьмет да и даст тебе понять: "Да ТЫ ЖЕ — ГОВНО, ПАРЕНЬ!" Тут у меня тормоза и срываются. Особенно же меня злит то, что окружающие не хотят (именно — НЕ ЖЕЛАЮТ) —
Мне вот в последнее время кажется, что вся моя вина и беда в том, что в силу потакания своему характеру я упустил возможность встретить, найти еще одного или там… двух, таких же как я, безумных и безобразных. И вот взяли бы мы вдвоем или втроем (один я не потянул — не хватило, как выяснилось, мочи) и создали, воздвигли бы нечто столь ВЕЛИКОЕ, ЧУДЕСНОЕ, СИЛЬНОЕ И ЖИВОЕ — песню, идею или просто — чувство, импульс — то, что просто НЕ ПОЗВОЛИЛО бы произойти тому, что столь печально произошло со всеми нами, со всем нашим забвенным миром. Один — это уже здорово. А двое — это же СОКРУШИТЕЛЬНАЯ СИЛА, это — воля, которой можно вселенные взрывать и воздвигать, с которой можно сказать солнцу — «Подвинься». Я это серьезно говорю. И то, что я допустил нынешнее повсеместное унижение и уничтожение Духа — в мировом масштабе, в этом моя страшная вина.
С.: Ты серьезно считаешь, что вы могли бы все исправить?
Е.: Несомненно смогли бы. Во всяком случае — отдалить этот конец. А там глядишь, кто-нибудь заметил бы нас. Подставил, так сказать, плечо. Но… не нашел я людей, способных потянуть такое. Все же вокруг БЛАГО- РАЗУМНЫЕ! Или — самоуниженные и самооскорбленные. Вся тут беда в том, что никто не страдает центропупием, никто не верит в то, что он — всесильный, что он — центр вселенной, в той же степени, в которой им является и одуванчик, и лимон вот в моем стакане с чаем… и любая точка во вселенной. Никто не верит, НЕ ЗНАЕТ то, что все в этом мире прочно и очевидно завязано и зависимо. Каждый твой шаг, каждое твое действие, твое слово неукоснительно меняет и преображает ВЕСЬ МИР. Вот мы сейчас сидим, говорим — а где-нибудь в Америке от этого горы валятся. Понимаешь? Каждый — хозяин Вселенной. Каждый, для кого это — ТАКОВО. Если ты веришь в то, что ты СПОСОБЕН, что ты МОЖЕШЬ менять мир, что от тебя зависит ВСЕ, ты приказываешь горе — и она движется. Она не может не сдвинуться. Ей ничего больше не остается.
С.: Ты в это веришь?
Е.: Я это ЗНАЮ. Знаю и умею.
С.: И что захочешь, то и будет?
Е.: Будет, если на твою волю не найдется более сильной. Но никому это не нужно! Никто не хочет или не может (что то же самое) себе позволить — быть ответственным — ответственным за все. За себя хотя бы! Позволить себе быть не то, что СВОБОДНЫМ, а хотя бы — просто счастливым.
Счастливым не освинелым удовлетворением, а — детским чистым восторгом от факта собственного существования вот здесь и именно, сейчас! Все, что я говоря тут, и без меня уж тысячи лет известно, но мне удивительно и досадно, что никто этого не скажет, если мне взять сейчас и застенчиво промолчать! Ведь все, что будет сказано, будет сказано всенепременнейшими мозговитыми критиками, матерыми христианами, а также вечно терпящими, ожидающими, привязывающими, недомогающими и прочей косоротой публикой!.. Нет чтобы взять и сказать: СТОП! И оказаться — дома. Все будут долго и протяжно ныть, кусать пальцы, ждать, терпеть, воздавать, созидать… Ей богу, человека ДОЛЖНО БИТЬ! БИТЬ ЩЕДРО И ОТЧАЯННО!
С.: А вот если…
Е.: Вот погоди. Я все думаю о том, что наговорил про творчество — что в момент преодоления оно излишне. Тут я, наверное, все-таки в чем-то соврал. В момент освобождения Настоящее творчество может быть, и начинается. Но уже не искусство в обычном понимании. Видишь ли, в нынешней ситуации это все равно не возможно. Все уже втоптано в грязь и обосрано, и вообще — если истина там, где "времени больше не будет" — то здесь только время теперь и будет.
С.: Начиная с года 88-го в твоем творчестве начали явственно прослеживаться этакие русско-народные гармонии, интонации. И чем дальше, тем…