Я не желаю нагибать!
Шрифт:
Так что логично было предположить, что и сейчас орки уехали грабить. А раз они уехали грабить — значит, там есть кого грабить. Хотя, даже если они ушли не к поселениям, идти по их следу будет логично: вонь орков точно распугает лесных хищников, и идти за ними вариант получше, чем отправляться в любую другую сторону.
Вот почему я решил пойти по орочьему следу, а не к горам — я рассчитывал, что встречу другие разумные расы. Возможно, кто-то из них поможет мне в моём затруднительном положении. Ну или просто убьет меня — в моем случае это тоже
Главное: не стоять на месте. Чтобы просто выжить, мне надо бешено бежать вверх по этому эскалатору судьбы, который везет меня прямо в могилу.
Уже совсем рассвело, день обещал быть жарким, так что я снял пальто и свитер, оставшись в одной футболке, набрал себе воды из реки в найденную орочью флягу, а потом потопал вслед за столь позорно сбежавшими от меня орками.
Я надеялся, что выйду к цивилизации, но догнать орков не рассчитывал. Ибо был уверен, что орки снова меня видеть будут совсем не рады.
Глава 5
На второй день пути я уяснил, что дойти куда-то в этом мире — нетривиальная задачка. Просто потому, что этот мир огромен, а вот с плотностью населения тут явные проблемы. И думаю, проблемы эти появились не без помощи людей.
Лес кончился под вечер первого дня, дальше начались бескрайние степи, местами перемежающиеся перелесками.
Ночи были прохладными, а днём нещадно жарило солнце. Все лучше, чем если бы сейчас была зима и я бы замерз насмерть, конечно. Но все равно неприятно.
Шёл я, судя по Солнцу, на восток, а не на юг, тем не менее, чем дальше я шёл — тем суше и жарче становилось.
Хвоя сменялась листьями, трава становилась больше и ярче, а вот деревьев попадалось все меньше. Орочий след я очень скоро потерял, так что дальше брёл просто наугад в пустоту и неизвестность.
К вечеру второго дня пути я смертельно устал и оголодал. О том, чтобы встретить живых и разумных тварей, я уже даже не мечтал. Мне бы с голоду не сдохнуть. В степи обитали огромные тушканы, я видел их издали пару раз, но о том, чтобы поймать одного, не могло быть и речи. У меня не было с собой ни огнестрела, ни лука, вообще ничего не было.
А бегать за этими тушканами было бесполезно, при моем приближении они растворялись в своих норах. Я попытался раскопать одну из нор, но только сорвал себе ноготь на руке, и ни до какого логова гигантских тушканчиков так и не докопался.
В небесах кружили какие-то крупные птицы, но до них тем более не добраться. Птицы, как и обитатели степи, тоже были огромными, сначала я даже принял их за драконов и, перепугавшись, минут двадцать пролежал в траве. Но птицы мною не заинтересовались, я не был для них добычей, как и они для меня. Так что вскоре я привык к ним и продолжал свой скорбный путь.
Воду я нашёл только однажды — степь пересекал какой-то мутный ручей: слишком мелкий, чтобы в нем водилась рыба, и слишком грязный, чтобы из него пить. Но я все равно напился и даже наполнил свою флягу. Все лучше, чем подыхать от жажды.
К концу второго дня пути я едва стоял на ногах. Да и передвигал ноги не без труда — один мой ботинок порвался и уже просил каши, а ноги устали настолько, что я ощущал, как организм с трудом толкает по ним кровь, пытаясь заставить перетруженные мышцы работать.
Футболку я снял и повязал себе на голову, чтобы не скопытиться от солнечного удара. Это сработало — от солнышка я не вырубился, зато голые плечи и торс у меня обгорели местами до волдырей.
Я проклинал все на свете, прежде всего, конечно, призвавших меня орков, но и себя самого тоже, когда вечером второго дня устраивался на ночлег.
Местность здесь как будто изменилась. Степь переходила в странный низкорослый лесок. Радоваться этому или горевать — я понятия не имел. Да мне было уже и плевать, если честно.
Свое пальто я уже давно выкинул, тащить его дальше не было никакой мочи. Так что я расстелил на земле футболку, а потом упал на неё и погрузился в тяжкий сон без сновидений.
Проснувшись на рассвете, я первым делом осознал, что во сне весь расчесался, отчего мои волдыри полопались. Я так устал, что во сне боли не ощущал, но сейчас она пришла. А вместе с ней пришли и голод с усталостью.
От голода меня пошатывало и подташнивало, но живот не болел — он у меня переболел еще вчера. Пожалуй, пора варить и есть собственный кожаный ремень. Хотя нет, к такому я пока что не готов…
Вообще, раз мне хочется жрать — значит, не все еще так плохо. Когда приходит настоящий голод, угрожающий жизни, кушать человеку обычно уже не хочется.
Пока я не без труда разминал затекшую и замерзшую за ночь спину, мой взгляд упал на странное углубление в земле.
Подозрительное углубление — явно след. Причем, след не орочий. У существа, оставившего этот след, пальцев было три, а не шесть, как у орков.
Рядом со следом нашёлся еще один, идентичный первому, потом еще один, и еще… Да тут похоже прошлось целое стадо! Я бы даже сказал — целое стадо гигантских куриц, ибо следы больше всего напоминали куриные. Если бы у куриц было по три пальца на лапах, и если бы эти курицы были с медведя размером — вот такие бы они следы и оставляли.
А еще через секунду я сообразил, что вчера, когда я ложился спать, тут этих следов не было. Совершенно точно не было, сто процентов. Когда я осознал это — меня самым натуральным образом затрясло.
Получается, что пока я тут то ли дрых, то ли валялся без сознания — рядом бродили непонятные твари. И слава Богу, что только бродили, а не решили закусить мной…
Возможно, эти трехпалые просто были веганами, а может просто сочли меня слишком экзотической закуской. Я этого не знал, но в любом случае внутреннее порадовался, впервые за все мое путешествие.