Я не желаю нагибать!
Шрифт:
Интересно, если у меня такие навыки при восемнадцати единицах, что будет выше?
Глава 7
Междоусобица ящеров закончилась печально, как в общем-то и ожидалось.
Двое покалеченных, еще у одного рептилоида из глотки торчит копье. Но это уже не моё: кто-то из чешуйчатых соратников мертвеца постарался.
Итого: два трупа. И это я еще ничего не делал, просто поучился владеть копьем и слегонца прокачался. Я всё больше и лучше понимал, как работает этот мир. Похоже, что люди здесь и правда несут смерть, куда бы они не пошли. И я не мог спастись от этого проклятия бытия человеком!
Ящеры теперь шипели и скалились в мою сторону, но никто не нападал. Еще бы: если они атакуют, то я наверняка тут же вкачаюсь еще на несколько очков во время битвы с ними, и тогда смогу вырезать всё поселение.
— Уходи! — потребовал один из рептилоидов, потрясая копьем, — Проссс-сто уходи! Ты нам не нужен-с! Убирайся.
— Или что?
Несмотря на абсурдность ситуации, мне действительно стало интересно, что они могут мне сделать, и пойдут ли на конфликт дальше. Рептилии не ответили, только зыркали на меня черными глазами и демонстрировали мне свои длинные языки и острые зубы.
Явный жест угрозы. Попытка отогнать человека, как дикого зверя… Глупость какая! Человек хуже зверя.
Впрочем, я и не планировал задерживаться в этом поселении. Теперь это будет безумием. Сейчас ящеры меня, конечно, не убьют: слишком боятся. Но вот ночью, когда я усну… Утром я вполне могу проснуться с кинжалом в глотке.
«Человеку нужен человек», как писал Станислав Лем. И в моём случае это было особенно актуально. Пора бы мне уже найти своих. От зверорас дружбы я точно не дождусь.
Я молча отвернулся от шипящей толпы и стал выбираться из карьера, направляясь обратно, в поселение. Копье я, естественно, захватил с собой, на правах победителя в поединке.
Я шёл, а по спине у меня бегали мурашки. Ощущение ненавидящих взглядов жгло спину, я ощущал, что в любой момент могу поймать копье! Но не мог же я отходить, пятясь задом. Да, тогда бы я визуально контролировал противников, но это было бы знаком трусости и слабости. А худшее, что можно сделать во время конфликта — это показать врагу свою слабость.
Обоняние у ящеров было развито хорошо, и не только лишь буквальное обоняние. О, нет, эти твари имели развитую интуицию, в этом я уже успел убедиться, так что если они почуют мой страх: мне конец.
Копье в спину мне так и не прилетело, никто даже не бросился за мной следом. Я шёл, не оборачиваясь, стараясь не слишком спешить, держать спину прямой и дышать ровно.
Село рептилий встретило меня странной пустотой: все попрятались. Снова. Видимо, сюда уже каким-то образом дошли вести о том, что случилось в карьере…
Я вошёл в юрту-яйцо старейшины, и мои догадки подтвердились. Здесь был воин, молодой ящер, он как раз что-то нервно нашептывал старейшине на ухо, и от его слов черные глаза старейшины в страхе раскрывались все шире.
Жены старейшины в ужасе жались возле чешуйчатой стены дома, а этого воина, который говорил со старейшиной, я уже видел. Он вроде был там, у карьера. Видимо, добежал сюда быстрее меня окружными путями.
Я сунул своё копье в специальную копьедержалку возле дверей, а потом подошёл к старейшине и уселся на яркое покрывало напротив него.
— Ссс-сгинь, — приказал старейшина воину.
Паренёк тут же сбежал, поклонившись старейшине и бросив на меня испуганно-злобный взгляд.
— Тебе надо уходить человек, — произнёс старейшина, — Ты принёсссс-с беду. А принесешшш-шь еще больше. Конечно, мы не можем заставить тебя уйти, твои желания — закон… Да, закон…
— Я и сам собирался уходить, — ответил я, — Просто дайте мне еду и одежду, и я покину вас.
— Дадим, — кивнул старейшина, — Дадим тебе вссс-сё, что пожелаешь! И верного воина, чтобы охранял тебя в пути! Куда ты направишшш-шься?
— К людям. А верный воин мне не нужен, спасибо, — не хватало еще, чтобы этот «верный воин» меня прирезал во сне, — Где ближайшее людское поселение? Как мне добраться до него?
— До людской большой деревни — три дня пути, — объяснил старейшина, — Но один не дойдешь. Заблудишшш-шься. К тому же, по пути все еще попадаются дикие звери, из уцелевшшш-ших. Ты можешшш-шь погибнуть. А люди потом найдут твой труп. А обвинят во всем нассс-с. И наше село вырежут в отместку за твою смерть! Нам такого не нужно. Не хотим-ссс. Так что возьми с ссс-собой одного воина, умоляю тебя. В качестве проводника и чтобы он ссс-сторожил твой сон. Можешшш-шь потом даже не возвращать нам этого воина, можешшш-шь даже убить его, если он не так посмотрит на тебя, человек! Но молю тебя: возьми лучше одного нашшш-шего, иначе ты ссс-сгинешь, а люди придут и возьмут нас вссс-сех! Я подберу тебе хорошего воина. Лучшего. Того, который тебе понравится, он будет ссс-силен, но не будет опассс-ным для тебя. Я знаю вкуссс-сы людей. Тебе понравится воин, я обещаю.
— Ну что ж… — я все еще сомневался, но решил все же согласится. Аргументы старейшины были логичными, хотя слова о вкусах казались странными, — Хорошо. Я готов взять одного из ваших. В качестве проводника, а не воина. Я теперь и сам неплохо владею копьем, так что в эскорте не нуждаюсь.
— Ссс-славно! Ссс-спасибо!
— В таком случае я готов отправиться в путь.
— Нет! — неожиданно взвизгнул старейшина, — Нельзя отправляться в путь после полудня, плохая примета! Лишшш-шь утром можно пуссс-скаться в путешествие. Так велит традиция. Отпуссс-стить гостя, когда ссс-солнце уже побывало в зените — плохой знак, бесс-счестие для всего нашего народа.
— И что мне, ждать до утра?
— Да. Прошшш-шу тебя…
Я призадумался. То ли на самом деле традиция, то ли меня просто планируют пришить ночью. Впрочем, вряд ли… Слишком боятся. Их страх поднять руку на человека слишком велик. Так что я кивнул:
— Ну хорошо. Уговорил. Но к завтрашнему утру должны быть готовы все необходимые мне припасы.
— Они будут, госсс-сть, будут!