Я обязательно спасу Тот
Шрифт:
У неё всегда были темные синяки под глазами, а сами глаза, огромные и изумрудно-зеленые, она совсем не красила. Да и вся её внешность не требовала никакого макияжа, будучи совершенной от природы - изящный нос, нежные губы и острые скулы.
После смерти Клеменс одним черным днем жизнь её друзей перевернулась с ног на голову. Они не понимали того, что ей, на самом-то деле, немало повезло - пусть её считали странной, пусть она имела зависимость, пусть жизнь вечно одаривала её проблемами, но эта девушка была и остается действительно любимой. И умерла она любимой.
Нельзя
Джону достался алкоголизм, а Еве - глубокая депрессия вкупе с апатией.
Настоящее
– На самом деле, Джону пришлось изрядно попотеть, добиваясь нашего ангела.
– с улыбкой произносит Тео, затягиваясь. Он выпускает дым одним коротким выдохом и мотает головой, рассматривая сигарету между своих пальцев.
– А потом они начали одновременно бесить и умилять окружающих своими вечными поцелуями. Они целовались где угодно и когда угодно, даже на заданиях.
До того, как ко мне подошел Тео, я без дела шлялась по всему дому, ожидая, пока мне дадут хоть какое-нибудь задание. Но, как оказалось, приступать к работе я должна только в понедельник, а пока "иди куда хочешь и делай что хочешь, только под присмотром". Вот у нас и завязался разговор, который развивался и развивался, пока меня что-то не подтолкнуло спросить о том, кем была эта таинственная Клеменс. Ну а Тео не составило труда рассказать всю её историю от начала и до самого конца.
Глава 10. Добро пожаловать в питомник!
Липкий взгляд мутных глаз проходится по моей фигуре и останавливается на лице.
Я молчу. Время от времени мои губы размыкаются, будто я намереваюсь что-то сказать, но мысленно одергиваю себя.
– Рашель, присмотри здесь за всем.
– Дилан торопливо целует рыжеволосую в щеку, рукой смешивая её волосы, кивает тем, кто остается дома, и шагает к выходу, где его уже дожидаются остальные.
Покорная Рашель остается стоять на месте, провожая Дилана взглядом, и как только за ним закрывается дверь, снова поворачивается ко мне.
Сегодня выпал первый снег. Для меня зима - сущий кошмар, ведь я как никто другой знаю, каково это, в метель пересекать половину города на своих двух, промерзая насквозь. Окна замерзают; если вовремя не включить отопление, то ночью превратишься в ледышку.
Но начало зимы не трогает никого, кроме меня. Вот Ким, к примеру, места себе не находит - ходит по кругу, как загнанное в клетку животное, и изредка поглядывает на экран мобильного. Зачем, интересно? Она время от времени пускает скупую слезу, подняв лицо к потолку, но держится молодцом, как для девушки, чьего парня похитили какие-то бандиты. Мел поддерживает её молчанием.
Оу, я же не рассказала, что тут происходит. Прошу прощения.
Это было новостью для меня, но тем не менее, Калеб оказался довольно умным парнем. Настолько, что смог взломать систему контроля доступа одного из главарей банды Мартинов. Если коротко, то облажался не по-детски.
Смысл? Смысла нет.
В принципе, мне по барабану, кого и когда похитили, но в душе я даже радуюсь такому раскладу, ведь если его убьют, Ким образумится и мы наконец сбежим. Она знает все здешние лазейки, она нужна мне. Но нужна не только поэтому, ведь прошлое не перечеркнуть, как ни старайся.
– Значит так, сейчас я здесь главная.
– с ужасно самодовольным видом произносит Рашель, скрещивая руки на груди и надменно приподнимая подбородок. Она слегка поворачивает голову и кивает сидящей на диване Мел. - Ты, можешь помочь своей подружке убрать в моей комнате.
Мел медленно вскидывает голову, вопросительно вскидывает бровь и даже достает один наушник из уха, чтобы лучше расслышать свои же слова.
– А пососать у меня, нет? Не хочешь?
– и возвращает его на место, переключая песню. Я широко улыбаюсь, посылая Рашель многозначительный взгляд "выкуси!", и пожимаю плечами.
– Сегодня суббота, у меня выходной.
– и с самым невинным видом падаю на сидение рядом с Тот. Мы незаметно даем друг-другу "пять".
– Так что разгребай свой бардак сама, девочка.
– Слушай, ты зря меня злишь.
– Рашель едко ухмыляется.
– Извини, я из привычки выбешиваю людей. Ничего личного.
– я открещиваюсь.
– Можешь постараться напугать меня снова.
Рыжеволосая делает пару шагов к дивану.
– Я не стану играть с тобой в эти глупые игры.
– пожимает костлявыми плечами девушка.
– Но дай мне повод и клянусь, я размажу тебя по стенке.
Я молча киваю, лишь слегка приподнимая уголки губ.
– Договорились.
***
Смотреть на то, как мужчина плачет действительно страшно.
Хотя Дилан и не рыдает, как девчонка, меня не отпускает предчувствие, что он к этому довольно близко. И не от жалости к себе или еще почему-то, а от невыносимой боли.
Всё его лицо залито кровью, и, хоть Дилан пытается прикрыть его ладонью, проглядывается что-то темно-алое, будто огромные раны, пересекающие лицо. У него заметно подрагивает живот, а когда он прикрывает другой рукой рот, Ева молниеносно вскакивает с места, а через пару секунд возвращается с небольшим тазиком, куда наемника и выворачивает наизнанку.
Я стою в стороне, наслаждаясь прохладой тени, и наблюдаю за всем этим ужасом. Я не наслаждаюсь этим зрелищем, нет, но всё это довольно любопытно.
Калеб мужественно выдерживает перевязку руки, на которой не достает нескольких пальцев, а Ким, роняя слезы, затягивает бинт еще туже. Мел, сидя на диване, перевязывает Тео окровавленное плечо.
– Нужно съездить к отцу, он достанет пулю.
– говорит брюнет, отчего-то сдавленно зашипев сквозь зубы. Мел морщится, видимо, зацепив что-то, и поджимает губы.
– Отвезешь, Тот?