Я обязательно спасу Тот
Шрифт:
Прошлое
– I can't just sit here and watch it!
– раздаются вопли из комнаты, за дверью которой плюс ко всему ужасно громко играет музыка.
– If we don't stop it no one will!
Бьянка толкает дверь, ведущую в спальню Клеменс, и в нос ударяет запах сигаретного дыма, дешевого виски и свежескошенной травы. Следом за ней в спальню входит сонная Кайла.
– Кто это остановит, если не мы?!
– тем временем повторяет француженка, отпивая из бутылки. Содержимое сосуда дружелюбно
– Мы едины!
– Я тоже люблю "Thousand Foot Krutch".
– между делом замечает Кайла.
– Ты мешаешь нам спать.
– возмущается Бьянка, ударяя по кнопке и выключая музыкальный центр. Француженка с ошашелым видом замирает на месте, прекращая свои бессвязные движения, поправляет широкий рукав кофты, сползающий с плеча на руку, и выгибает губы дугой.
– А мне плевать!
– развязно осведомляется Клеменс, мотнув рукой так, что содержимое бутылки частично выплеснулось на пол.
– Не спите! Пусть все проснутся! Все!
Бьянка уже собирается сделать шаг навстречу Клеменс, но француженка с визгом отпрыгивает назад, прижимая сосуд с алкоголем к груди.
– Иди сюда.
– повелительным тоном произносит Бьянка, едва удерживая себя в руках. Кайла с самым суровым видом стоит позади младшей сестры.
– Подойди. Ко. Мне. Живо!
– А ты заставь!
– удивительно, но на глазах Клеменс почему-то выступают слезы.
– Заставь, ну! Вам же плевать, правда? Кого и к чему принуждать. А что вы еще можете, кроме как командовать людьми?!
Кайла и Бьянка переглядываются. В глазах обеих читается открытый вопрос, который они молча задают друг-другу, но ни одна из них не знает ответа.
– Вам самим не гадко называть это место своим домом?
– охрипшим голосом спрашивает француженка, упираясь спиной в стену и прикрывая веки.
– Ты не в себе.
– устало отзывается Кайла, без лишних слов подходя к девушке и отбирая у неё бутылку. Клеменс даже не двигается.
– Я, конечно, всё понимаю, но напиваться и так себя вести...
– Это не я не в себе!
– с закрытыми глазами, повысив голос обрывает её девушка. Она как-то странно выгибается, наклоняясь вперед, и рывком поднимает руку.
– Это Аларик не в себе! Ублюдок!
– Клеменс!
– А что?
– она резко распахивает глаза, обращая невменяемый взгляд на лицо подруги.
– Я не боюсь, что он услышит. Нет, я же наоборот! Жажду этого, да.
– Заткнись!
– Бьянка сжимает кулаки, делая шаг вперед, но Кайла вовремя хватает её за руку.
– Бога ради, заткнись!
– Бьянка.
– одергивает её Кайла, отрицательно мотнув головой.
– Иди спать, я сама со всем разберусь.
– Но...
– Иди!
– Да, Бьянка, проваливай из моей комнаты!
– поддакивает Клеменс, утирая нос кулаком.
– Катись! Дибилка...
Бьянка шумно выдыхает, яростно сверкнув глазищами, цокает языком и, толкнув дверь, выходит в коридор.
В спальне повисает
Затем Кайла до чертиков медленно оборачивается, легким жестом кисти откидывает пару тонких косичек за спину и принимается шагами измерять комнату. Клеменс настороженно наблюдает за ней.
– Переезд в комнату Джона был плохой идеей.
– наконец говорит она.
– Он за тобой не смотрит, как обещал...
– Аларик заставил меня убить ребенка.
– ...ты же не можешь позаботиться о себе..
– Ты меня слышишь?
– ...несамостоятельная глупая девчонка.
– Кайла?!
– М-м-м?
– с самым раздраженным видом тянет она, упираясь руками в бока.
– Что опять?
– Я убила ребенка, черт возьми! Почему тебе плевать? Это ведь ненормально!
Кайла выпячивает нижнюю губу и дует вверх, на свои волосы. Длинная челка плавно поднимается, а когда поток воздуха обрывается, опускается на глаза. Затем она возводит взгляд к потолку, делает пару глубоких вдохов и, подойдя к кровати Клеменс и Джона, присаживается на самый её край.
– Садись ко мне.
– говорит она, похлопывая по одеялу рядом с собой. Клеменс, шмыгнув носом, подползает к девушке на четвереньках и опускается возле Кайлы, свесив свои тонкие ножки вниз.
– Ты же умная девочка и понимаешь, что у нас за работа и какие могут быть неприятности, если ослушаться приказа. А ты, милая, всё сделала правильно. Иначе могло быть хуже, понимаешь? Намного хуже.
– Но я могла спасти... - с самым несчастным видом говорит она, тяжело вздыхая.
– Нет, не могла. Это не в твоей власти, Клеменс, запомни это и знай своё место. Тебе сказали убить - ты убиваешь. Вот и всё. А теперь давай, ложись спать.
Кайла вдвое больше Клеменс, выше её и сильней, но сейчас выглядит скорее как мать, укладывающую свою маленькую дочь спать. Разве что сказки не читает. Она накрывает француженку одеялом, целует в лоб и уже собирается уходить, как со стороны кровати до неё доносятся, должно быть, самые страшные слова, которые она только слышала в своей жизни.
– Почти все мои друзья пытались убить себя и мне ужасно стыдно, что я не пыталась.
– Клеменс прикрывает веки.
– Ты видела шрамы на руках Дилана? А Евы? А Джона? Это жестоко, что они хотели сделать это. И я рада, что не смогли. Но мне жаль, что я хочу жить и держусь за эту возможность.
Кайла молчит, но находит в себе силы, чтобы выключить свет, пожелать подруге спокойной ночи и выйти в коридор.
Но потом эта сильная на вид девушка опускается прямо на пол, упирается взглядом в этикетку на бутылке и позволяет слезам без причины литься из глаз.
***
Клеменс называли странной за то, что она вечно ходила в черном и практически никогда не мыла свои короткие белые волосы. У неё были необычайно добрый взгляд, даже слегка наивный, но жизнь, будь она проклята, испортила эту милую девочку и превратила её в настоящего монстра, машину для убийств.