Я обязательно спасу Тот
Шрифт:
Внезапно Рашель разворачивает меня к себе лицом, обхватывая меня за талию и шею своими мерзкими белыми щупальцами, скалится и облизывает мои губы. Я со всей силы толкаю её в грудь, вытирая рот рукавом.
– Ты - чокнутая лесбийская сучка!
– раздается её сумасшедший смех в полной тишине.
Я заглядываю в её мутные глаза и про себя отмечаю то, насколько расширены зрачки.
– Прекращай нюхать всякую дрянь.
– говорю я.
– Задолбала.
– Я слышала, как она кричит, когда вы трахаетесь. Оглохнуть можно! Так что, вы третесь друг о друга,
Я, в какой-то момент не выдержав, хватаю нож и быстро приближаюсь к рыжеволосой, намереваясь вцепиться ей в патлы и перерезать это тонкое гадкое горло, но чья-то рука перехватывает мою, совершенно нетренированную, и больно сдавливает.
Серые, практически бесцветные глаза, золотистый локон, ненароком падающий на лицо, и мягко изогнутые, теплые губы.
Хватка становится куда легче, даже нежней. Я опускаю нож.
– Не стоит выводить эту девочку из себя, Роберте.
– не поворачиваясь к Рашель, говорит девушка.
Меня уводят наверх, а нам вслед доносится дикий крик: "Потрахайтесь там хорошенько!". Бьянка захлопывает дверь и поворачивает ключ, когда я отхожу назад.
– Слушай, не обращай внимания на неё внимания, гребанную гомофобку...
Мы стоим посреди её спальни с ужасно серьезными лицами, пока кое-что не происходит.
Я рывком притягиваю Бьянку к себе, безумно долгие пару секунд смотрю ей в глаза, а затем с нами происходит что-то невероятное - мы будто боремся, разрывая друг на друге одежду, кусаясь и царапаясь, но на самом деле...
Я стягиваю футболку через голову, после чего Бьянка припадает к моей шее, прикусывает кожу, зализывает отметину и поднимается к скуле. Я прикрываю веки, сцепляю зубы и запускаю ладонь в её восхитительные, пахнущие солнцем волосы.
– Боже...
– стонет девушка между поцелуями.
– Как же я тебя хочу!
Я что-то невнятно бормочу в ответ, второй рукой задирая её юбку и грубо сжимая упругие ягодицы. Блондинка расстегивает мои джинсы и, пихнув меня на кровать, забирается на постель следом.
И в постели наши действия больше напоминают борьбу. Мы не сговариваемся, однако стоны и крики становятся в несколько раз громче, чтобы без слов показать Рашель насколько нам хорошо и как бессмысленна и глупа её нелюбовь к парам, подобным нам.
Нам плевать на эту идиотку. Нам плевать на всех. Мы любим удовольствие и доставляем его друг-другу. Снова и снова, снова и снова. Оставляя на коже алеющие отметины.
***
– Детка, - шепчет Бьянка, нежно касаясь губами моих губ.
– Я ни на что не намекаю, но мне нужно, чтобы ты кое-что знала.
– Что же?
Мы лежим на кровати лицом друг к другу. Сцепляем руки, вглядываемся в глаза и медленно, лениво целуемся.
– Я никогда не причиню тебе зла. Никогда, знай. И я всегда буду рядом.
Я слегка улыбаюсь и убираю с её лица несколько прядей.
Мне безумно нравится вот такая Бьянка - настоящая, без тонн яркого макияжа и совсем без одежды.
– Я знаю.
– И еще одно...
– она закусывает губу, хмурится и принимается
– Я в этом не мастер, но... Похоже, я тебя люблю. То есть, не так. Я тебя люблю, Брук. Правда люблю. У меня с девушками еще никогда такого не было. И когда я с Диланом... Я расстроилась, когда ты ушла с Мел, и мы с ним... Ты не сердишься?
У меня нет сил даже нервничать, вот честно, поэтому я только отрицательно качаю головой.
– Что у вас с Мел?
– задает она давно интересующий каждого в Доме вопрос.
– Вы были парой? Или сейчас... В общем, что у вас?
Я замираю на месте. Губы дергаются, но я не улыбаюсь.
– Нет, Бьянка.
– вкрадчиво говорю я.
– Это не то. Мы с Мел только друзья.
– Да?
– девушка выглядит очень удивленной.
– Никогда бы не подумала.
Я хлопаю себя ладонью по лбу, а блондинка смеется.
– Прости.
– Да ничего.
– мирно улыбаюсь я.
– Но ты со мной и это главное.
– Ты права.
– я почему-то чувствую себя очень виноватой за то, что не могу ответить взаимностью на слова Бьянки. Вероятно, я испытываю к ней сильную симпатию, но не более того.
– Это главное.
– И ничто нас не разлучит.
– делает она весьма наивный прогноз.
Сейчас в Бьянке играет детство. Наверное, у неё его и вовсе не было, так что мне не жалко дать ей возможность расслабиться и довериться кому-то одному.
– Знаешь, я ведь действительно лесбиянка.
– я обращаю удивленный взгляд на девушку.
– Секс с парнями не приносит мне такого удовольствия, как секс с девушками. С мужиками я только ради денег. Или когда слишком плохо, чтобы ждать.
Я будто бы понимающе киваю.
Мы молчим.
– Но ты подумай об этом.
– начинаю я.
– Может, тебе просто кажется, что парни не доставляют такого удовольствия, как девушки. Вероятно, тебе просто попадались уроды всякие.
– Нет, не всегда. Я могу отличить хороший секс от плохого. И даже превосходный секс с парнем не сравнится с... Надеюсь, ты меня понимаешь. Всё это довольно сложно и просто одновременно.
– Ясно.
После того эпизода мы с Рашель больше не пересекаемся. Мне стали поручать банковские карты и сталкиваться с Роберте мы начали только тогда, когда я шла снимать деньги. Мы ехали в одной машине и меня высаживали в центре, а её везли дальше.
Всё становится так спокойно, что даже странно. Правда, я будто заранее знаю, что это - затишье перед бурей. А именно, перед приходом в наш Дом наемника, который должен будет убирать людей Мартина.
Эвана Майклсона боятся и уважают, что лично я считаю большим достижением. После закрепления сделки с Алариком он начинает частенько наведываться, но я, благо, никогда не сталкиваюсь с ним лицом к лицу. К слову, сделка эта не простая, а с подвохом: каждое задание для Эвана - смерть одного из людей Мартина. И на каждое такое задание к Майклсону буквально привязывают одного из членов Дома. С ним на задания отправлялся и Тео, и Майкл, и другие парни и девушки.