Я обязательно спасу Тот
Шрифт:
Я, поморщившись, тянусь к сумке с таким видом, будто меня вот-вот начнут гнать на плантацию, и, достав из неё пачку салфеток, вынимаю одну из упаковки. Быстро убрав кровь с губы, я комкаю салфетку и бросаю её в мусорку за секунду до того, как дверь кабинета с золотой табличкой "Джеймс Ларкинз" отворяется и в коридор выходит невысокий коренастый мужчина в дорогом костюме.
– Мисс Дженкин, мисс Спенсер?
– Да-да, это мы!
– говорит Кайла, выбрасывая стаканчик.
– Проходите, пожалуйста.
– доктор пропускает
– Присаживайтесь.
Я буквально падаю в свободное кресло, а Кайла, неодобрительно на меня покосившись, присаживается в стоящее рядом.
– Так как у меня нет медицинской карты и истории болезни мисс Дженкин, нам придется начать всё с чистого листа.
– он достает из ящика какие-то бумаги и, щелкнув ручкой, записывает что-то.
– Так-как, мисс Дженкин, я могу называть Вас Брук?
– Да, можете.
– вместо меня отвечает Кайла.
– Хорошо-о... Сначала расскажите мне, какая проблема Вас беспокоит, а затем я задам Вам несколько совершенно несложных вопросов. Вам предстоит дать честные ответы, ведь только там мы сможет добраться до причины развития болезни. Если она, разумеется, присутствует...
Всё время приема я нахожусь с том идиотском состоянии, когда ты не понимаешь, спишь ты, или нет. Мне сложно отвечать на вопросы, ведь кажется, что еще чуть-чуть и я просто отключусь, поэтому за меня дает ответы Кайла. Правда, мне пару раз приходится разомкнуть губы и выдавить: "Правда" и "Она сама нарвалась".
– Брук, Вы считаете себя психологически нестабильной?
– Возможно, мне следовало бы научиться грамотно совладать с эмоциями, но чтобы прям "нестабильной"...
– Так да или нет?
– Я выбираю классическое "или".
– говорю я, тонко улыбнувшись.
– Я не знаю, поэтому не могу ответить.
Доктор молчит, делая пометки на листке бумаги, и приглаживает рубашку на своем рыхлом животе.
Я впервые обращаю взгляд непосредственно на его лицо: такой-же рыхлое, как и все тело, со свисающими щеками и редкими светлыми усиками над верхней губой. Не зря он подался в психотерапевты, ведь иначе на него никто не обратил бы внимания и никто не заметил, если бы он вдруг исчез, такой этот док невзрачный. А так хоть пациентам он нужен, уже что-то.
– Мисс Спенсер сказала, что Вы сейчас не живете со своими родителями.
– Да, не живу.
– скучающим тоном осведомляюсь я, поудобней устраиваясь в кресле.
– Я уже почти совершеннолетняя, так что...
– И в чем же причина того, что Вы ушли из дома?
– Надоело давление.
– я неопределенно повожу плечом.
– А так-то у нас вполне нормальные отношения.
– Вы общаетесь с родителями?
– Да, конечно.
– Они оказывают Вам моральную или материальную поддержку?
– Разумеется, иначе как бы я снимала жилье? Кто бы принял несовершеннолетнюю на работу, вот скажите? Так что да, я просто решила отдохнуть
– И где Вы живете на данный момент?
– Снимаю квартиру с друзьями.
– Неплохо устроились, однако.
– усмехается доктор. Я киваю.
– Мисс Дженкин, не сочтите мой вопрос слишком откровенным, но у Вас есть друг?
– Друг?
– непонимающе хмурюсь я.
– Постоянный партнер.
– исправляется мистер Ларкинз.
– Видите ли, девушки в Вашем возрасте...
– Я девственница.
– ничуть не смутившись, отвечаю я. Кайла резко оборачивается и теперь смотрит на меня, как на нечто воистину удивительное.
– Когда я сбегала из дома, мною не руководили ни гормоны, ни желание избавиться от опеки и "оторваться". Я ушла не из-за того, что мне не разрешали водить домой мальчиков и не из-за того, что я влюбилась. Вас же интересуют причины? Она одна и я уже её назвала. Мне. Просто. Надоело. Давление.
– Как Вам будет угодно.
– ухмыляется доктор.
– Вы часто проявляете раздражительность по отношению к своим друзьям и близким?
– Когда меня выбешивают.
– говорю я.
– И часто Вас... выбешивают?
– интересуется мужчина, вскинув на меня взгляд своих маленьких мутных глазенок.
– Постоянно.
Психотерапевт коротко кивает и снова что-то строчит.
Сеанс продолжается, а в конце этот Ларкинз говорит, будто нам не помешало бы позаниматься индивидуально. Кайла соглашается за меня, мне остается только запоздало кивнуть, мол делайте, что хотите, только оставьте меня в покое.
***
Убийство в клубе, значит. Ну что, здесь всё предельно просто - затеряться в толпе, а когда сделаешь своё дело, быстро выбираться. Много людей, музыка - всё это сыграет мне на руку.
Меня пропускают, вслед за мной идут Дилан и Джон Эддингтоны, похожие, как две капли черной и белой краски. Мы разбираемся с одним парнем, барыгой, после чего нас быстро выводят через черный ход на улицу. Там нас поджидает машина, в которую мы садимся.
– На вот, - бормочет Дилан, всунув мне в руки новенький мобильный. Я непонимающе хмурюсь.
– Аларик совсем с ума сошел, раз телефон тебе не дает. Сейчас без связи никуда особо не пойдешь, а так хоть... Ну в общем, бери.
– Да, Брук, не ломайся.
– подхватывает Джон.
– Бери, тебе он пригодится.
– Спасибо, ребят.
– я беру мобильный в руки и снимаю его с блокировки.
– Не ожидала, честное слово.
– Мы еще давно хотели тебе его отдать, но как-то не было подходящего случая.
– Джон пожимает плечами. Дилан кивает.
– Вас же четвертуют, если узнают...
– Расслабься, если будешь меньше болтать - точно не узнают.
– Дилан усмехается. Обычно его лицо внушает только страх и в какой-то степени даже отвращение, но мне почему-то абсолютно плевать на шрамы.