Я — Оззи
Шрифт:
Психичка также поведала, что у меня есть склонность к привыканию, а значит: что бы я ни делал, всё входит в привычку. И, в довершение всего, у меня наблюдались обсессивно-компульсивные расстройства [72] , благодаря чему любая ситуация в моих глазах представлялась в десять раз хуже, чем на самом деле. Я был ходячей энциклопедией психиатрических расстройств. Я был потрясен. Должно было пройти много времени, прежде чем я смог принять все это к сведению.
За всю свою взрослую жизнь я не был так надолго отрезан от алкоголя и наркоты, как тогда в «Лагере Бетти» и абстиненция меня добивала. Все проходили через такую ломку, но от этого мне не становилось легче. Сначала меня поселили в одну комнату с типом, который раньше был хозяином кегельбана,
72
Обсессивно-компульсивное расстройство (от англ. obsession — «одержимость идеей» и англ. compulsion — «принуждение») — невроз навязчивых состояний, психическое расстройство. Может иметь хронический, прогрессирующий или эпизодический характер. При ОКР у больного невольно появляются навязчивые, мешающие или пугающие мысли (обсессии). Он постоянно и безуспешно пытается избавиться от вызванной мыслями тревоги с помощью столь же навязчивых и утомительных действий (компульсий). Иногда отдельно выделяются обсессивное (преимущественно навязчивые мысли) и компульсивное (преимущественно навязчивые действия) расстройства. ОКР характеризуется развитием навязчивых мыслей, воспоминаний, движений и действий, а также разнообразными патологическими страхами (фобиями).
— Послушай, если у тебя депрессуха, какого хера ты сидишь в морге?
— Не знаю — отвечает. — Надо же что-то делать!
Похоронных дел мастер храпел еще громче, чем хозяин кегельбана, прямо как лось после трахеотомии [73] . Вся комната ходила ходуном. Поэтому ночи я проводил на диване в холле, где дрожал и потел.
Наконец-то Шарон приехала меня забрать. Пробыл я там шесть недель. Выглядел лучше — немного похудел — но так и не понял, в чём заключалась эта реабилитация. Я думал, что меня там вылечат, но в центре узнал только чтосо мной не так и чтоможно сделать, чтобы изменить ситуацию. Какое-то время спустя до меня дошло, что никто не даст мне эффективного лекарства, и я начал ездить в клинику выпустить пар в особо критических ситуациях. Реабилитация принесёт эффект, нужно только захотеть. Если вы действительно хотите завязать, вы не можете сказать: «Хорошо, завязываю! Хотя, может так случиться, что через неделю на свадьбе друга я выпью рюмашку». Вы должны принять решение, а потом, ежедневно следовать этому принципу. Говорить себе каждое утро: «Сегодня будет очередной день без водки». Или: без сигареты, без таблетки, без косяка — без всего, что вас убивает.
73
Трахеотомия — хирургическое вмешательство, заключающееся во введении трубки в верхние дыхательные пути.
Не на что больше рассчитывать, если вы зависимый.
Первый концерт после выхода из центра Бетти Форд состоялся в Рио де Жанейро. Не успел я сесть в самолет, а уже шатался. Пока летели в Рио, я выглушил бутылку «Курвуазье» и вырубился в проходе. Шарон пыталась меня сдвинуть с места, но я нажрался вусмерть. В конце концов, она так разозлилась, что начала колоть моё бездыханное тело взятой с подноса вилкой из нержавеющей стали. Это, бля, привело меня в чувство. Но, по крайней мере, я знал, что являюсь законченным хроническим алкоголиком. Не мог дальше прикидываться, что, мол, пью для настроения или, что все у кого водится бабло, конкретно поддают. Я был болен, и эта болезнь убивала меня. Я начал задумываться: «Даже животное не прикоснется к тому, от чего ему плохо, так почему же я снова и снова попадаю в это болото?»
Мое выступление было частью десятидневного фестиваля «Rock In Rio», в котором принимали участие так же «Queen», Rod Stewart, «AC/DC» и «Yes». Билеты купили полтора миллиона человек. Город меня разочаровал. До этого мне казалось, что на каждом углу смогу увидеть «Девушку из Ипанемы» [74] , но не встретил ни одной. Повсюду как крысы носились только истощенные бедные дети. Попадались или сказочно богатые люди, или бездомные. И ничего, кроме пропасти между ними, кажется, не было.
74
Ipanema — район в южной части Рио де Жанейро, «Girl from Ipanema» — название популярного хита 60-х.
Никогда не забуду, как вовремя этой поездки познакомился с Ронни Биггсом, участником «величайшего ограбления поезда». В то время он жил в изгнании в Бразилии и вроде получал от этого кайф: Ронни утверждал, что трахнул в этой стране две с половиной тысячи девок. Но всё равно чувствовал себя, как в тюрьме, потому что тосковал по дому. Он пришел в отель в футболке с надписью: «Рио — отличное место для тех, кому нужно схорониться», но, то и дело расспрашивал меня, как выглядит Англия, есть ли еще тот или иной магазин, продается ли то или иное пиво.
Мне было жаль этого парня. Никто в здравом уме не брал его на работу, и он затягивал к себе домой английских туристов, брал с них по пятьдесят фунтов с носа, просил купить себе пива и пакетик травки, а потом рассказывал им историю величайшего ограбления поезда. Это называлось «Приключение Ронни Биггса». Думаю, так все же лучше, чем гнить в тюряге.
Он был в порядке, этот Ронни, знаете ли. Не был злодеем, и все знали, что его и близко не было в поезде, когда напали на машиниста, но, несмотря на это, ему влепили тридцать лет. Сегодня можно изнасиловать ребенка или убить старушку и получить за это меньше тридцатки. Люди полагали, что, в конце концов, парню удалось свалить. Не думаю! Дядька был глубоко несчастлив. Я не удивился, когда, в конце концов, он вернулся в Англию, хоть и догадывался, что его повяжут прямо в Хитроу и отправят в тюрягу.
Но дом есть дом, хоть и за решеткой. В итоге его освободили, правда, только потому, что он был одной ногой в могиле. Ронни любил повторять, что его последней волей будет «войти в паб Маргейт, как подобает англичанину, и купить себе бокал пива». Но, из того что я слышал, ему придется отложить это удовольствие до следующей жизни.
Летом, после выступления на фестивале «Rock In Rio», я согласился сыграть на «Live Aid» вместе с «Black Sabbath». Шарон снова была беременна, мы не хотели лететь самолетом в Филадельфию и решили поплыть в Нью-Йорк на корабле «Queen Elizabeth 2», а дальше поехать на машине.
О чем пожалели уже через час пребывания на море. Мы тогда летали в Нью-Йорк на «Конкорде» и привыкли к тому, что перелёт длился три часа. Корабль херачил по морю пять дней, хотя казалось, что проходят миллиарды лет. Ну и чем можно было заняться на борту? Разве что, блевать от морской болезни. К концу первого дня я надеялся, что мы столкнемся с айсбергом, может хоть тогда что-то начнет происходить. А потом тоска стала еще зеленее. Я пошел умолять судового врача, чтобы он прописал мне сильнодействующее снотворное, так не хотелось просыпаться до конца путешествия. Проснулся я только через сорок восемь часов, как раз в то время корабль входил в порт. Шарон сильно злилась на меня — она была предоставлена сама себе все это время, пока я мертвецки спал — и только каким-то чудом не выбросила меня за борт.
— Помнишь меня, засранец? — это были её первые слова, когда я открыл глаза.
Скажу вам правду, меня сильно напрягал весь этот «Live Aid». Сто лет не общался с Тони и ситуация была неловкая. К тому же, организаторы поставили нас между Билли Оушеном и сраным «Four Tops» на десять утра. Не знаю, чем они думали. Наверное, на фестиваль требовалось больше чёрных групп и они могли подумать, что мы — чёрные. Как тогда, в Филадельфии, во время наших первых гастролей.
Начало не сулило ничего хорошего.
Перед концертом регистрируюсь у администратора гостиницы, и тут ко мне подходит какой-то типок и говорит:
— Эй, Оззи, с тобой можно сфотографироваться?
Я ему в ответ:
— Да. Конечно!
А этот парень:
— Мне очень жаль, но я должен это сделать — и вручает мне судебный иск. От моего тестя. Блин, он решил затащить меня в суд перед началом благотворительного концерта!
Когда за кулисами все узнали об иске — не спрашивайте меня, в чем там дело, всем занялась Шарон — один из техников подходит ко мне и говорит: