«Я почему-то должен рассказать о том...»: Избранное
Шрифт:
***
Чего у нас с избытком — свободного времени. Раньше я проводил его, тоже валяясь на солнце. Теперь валяюсь по-прежнему, но прибавилось нечто еще: я размышляю. Вспоминаю жизнь — бесконечный цикл бесконечных кругов. Сколько их было! По-видимому, и впереди их будет достаточно.
Вокруг меня — райский сад. Все соразмерено, все гармонично. Все движется плавно, музыкально, величественно. Но, не знаю, мне все же чего-то недостает.
***
Начинаю
***
Удивительное явление. Сперва почувствовал неопределенный зуд, где-то между ушами и шеей. Рот широко открылся, независимо от моей воли. Грудь наполнилась воздухом, затем коротким толчком выдавила его обратно. Вся операция доставила мне несомненное удовольствие. Это явление я наблюдаю впервые. Не знаю, как объяснить.
***
Чего мне не хватает? Знаю: я просто соскучился. Всё как-то уж слишком предусмотрено. Хочется изменить расписание. Надо полагать, небольшое рассеянье излечило бы меня.
***
Я стал раздражителен. Мир, которым еще недавно я восхищался, начинает утомлять меня. Неужели так и лежать всю жизнь, распевая с похвальным усердием гимны? Конечно, очень приятно крутиться на карусели. Но, злоупотребляя этим занятием, можно и до морской болезни докрутиться. Гармония, музыка сфер… Музыка музыкой, только почему-то начинает она напоминать мне шарманку. Это очень достойный инструмент и вполне под стиль карусели. Но, мне кажется, он и несколько однообразен.
***
Удивляюсь Ему. Сидит и, ухмыляясь, смотрит на этот бесконечный парад. Идем мы, идем, возвращаемся, снова идем. Церемониальный марш, да и только. Я бы на Его месте соскучился. Хоть бы уж наделал побольше статистов, а то все те же, как в опере. И похожи все на Него самого, словно родственники. Окружил себя фотографиями и любуется. И собирается, по-видимому, этим времяпрепровождением заполнить вечность. Странные вкусы бывают на свете.
***
Рассмотрел внимательно Еву. Ничего не скажешь, сложена, конечно, неплохо. Но сегодня мне показалось — есть что-то от поросенка, розового и упитанного.
Кстати, говорят, Он создал эту пару по образу Своему и подобию. Я колеблюсь: так ли уж это лестно для Него? А животных создал по подобию ангельскому. Еще менее лестно для нас. Хотя, впрочем, все приблизительно в одинаковом роде.
Я только начинаю раздумывать:
***
От скуки придумал маленький эксперимент. Шутка, не больше. Хотелось немного нарушить патриархальное течение нашей жизни. Изобрел себе новый костюм. Нахожу, что даже идет мне. Покрой прежний. Но всё — черное. Совершенно новая краска, нигде до сих пор не видывал. Радовался, что хот немного буду отличаться от прочей братии.
Явился во дворец. Что бы вы думали! Из шутки, вполне невинной, — целый скандал. Посмотрели бы вы на эти кисло-сладкие физиономии моих сослуживцев. Шокированы были, как старые девы. Или как благородные лорды, обнаружившие между своих фраков костюм футуриста. Приди я голым, — думаю, впечатление было бы не большим.
Один компатриот — этакий беленький, с перламутром — подошел. Вид — чрезвычайно иронический. Цедит:
— Что, милый, думаешь поразить? В изобретенья пустился? Оригинальности захотел? Брось, дорогой, — старо. Всё, что можно было придумать, — всё уже сделано.
Черное? Черное — ведь это только тень, пустота. Черное — это только отсутствие белого. Перестань, милейший, не ново.
Я возразил очень вежливо:
— Что же, там, где всё отражает друг друга, для начала и это недурно.
Я был задет его словами больше, чем хотел показать.
Но я смотрел, как Он — сидящий на троне, — как Он отнесется. Удивится хоть немного? Скажет что-нибудь?
Представьте, ничего; Ни малейшего движения. Сидит, как всегда, — серьезный, невозмутимый. Смотрит спокойно, по-прежнему, прямо в глаза. И — ни слова.
Раньше, признаться, я млел под этим взглядом. Теперь вдруг почувствовал — не то что злость, но досаду: неужели и это предвидел?
***
Может быть, правда, что черное — только отсутствие белого, только обратное подражание ему, умаление Им созданного, тень, никто.
Нет, черное не ничто. Ничто — то, чего нет. Черное — действует, черное есть. Довольно играть словами!
Черное, конечно, пустяк. Эта шутка совсем не интересовала меня. Но встает принцип: действительно ли я свободен? Могу ли отойти от Него, если захочу? Или привязан к Нему веревкой? Осталось ли что-нибудь на мою долю или исчерпал Он действительно всё?
Он дал мне разум, дал волю. Что такое мой разум? Это — судья. Хорош Его мир или надо его переделать? А воля? — Оружие разума. Не нравится — так переделывай. Я начинаю судить. Сперва как будто всё хорошо. Но вот — заколебался. Так ли? Вот эти два произведения там внизу: Ева, Адам. Неужели это лучшее, что Он имеет предъявить? Еще бы! — безгрешны, непорочны, пай-детки. Бродят по саду и жуют бананы. Чего еще требовать. По Его мнению, это два совершенства. По-моему — два скота. Он сотворил их и сказал «хорошо». Я нахожу это преждевременным.