Я подарю тебе ребёнка
Шрифт:
Такие эмоции! Это не сыграть, это только поймать момент.
— Вернись в палату, Мила, тут сейчас будут мыть полы, — мимо нас проходит медсестра и берёт под руку стоящую у подоконника девушку в сорочке.
Помогает ей уйти. Девушка держится за живот и глубоко дышит. Наверное, у неё схватки. Я ей даже завидую, ведь она скоро встретится со своим ребёнком.
— Нам сюда, — отвлекает меня врач и стучит в дверь, на которой написаны фамилия, имя и отчество Захара и его должность.
Вообще, я не знала, что он заведующий отделением, пока не услышала разговор Ильи и шефа.
— Вот и мы, — Дарина Фёдоровна провожает меня в кабинет. — Возвращаю твою женщину, Захар. Меня всё устраивает. Рекомендации дала, контролируй.
Она выходит, прикрыв дверь, а мы с Зерновым неловко переглядываемся. Оба заметили это «твою женщину». Но смутилась, кажется, только я.
И вообще, что-то я часто стала смущаться. Гормоны, наверное.
— Присядь, Викуль, я сейчас отправлю документ по электронке и отвезу тебя домой.
Присаживаюсь в кресло и осматриваюсь. Уютно тут. Письменный стол с компьютером, небольшой под кожу бежевый диванчик, вешалка, зеркало, шкаф, мягкие стулья для посетителей. Захар говорил, что у него сегодня выходной, и он надевать медицинскую одежду не стал. Надо сказать, что простой стиль ему тоже очень идёт, не только костюм или халат. Джинсы и тонкий вязаный свитер делают его не таким строгим.
— Может заедем в кафе? — спрашивает через несколько минут, выключая компьютер.
— Давай, — соглашаюсь.
Нам и поговорить надо, да и я ловлю себя на том, что мне просто хочется провести с ним время.
Роддом у нас в самом центре города. Ну а что, это логично: именно здесь начинается жизнь. Символично. Рядом куча забегаловок, пиццерий и кофеен, в одну из которых мы и пришли с Захаром.
Заведение совсем небольшое и очень уютное. Оранжевые стены с картинами, изображающими зёрна кофе или горку разноцветных макарунов, небольшие столики на одного у высоких окон, у других подоконник сделан как барная стойка, где восседая на высоком стуле, можно медленно и задумчиво пить кофе, наблюдая через стекло за суетой на улице. Есть и отгороженные кабинки в глубине зала, большие и столики среднего размера по центру зала.
Мы выбираем небольшой на двоих ближе к стене. Тут же к нам подходит девушка-официантка в оранжевой с белым форме. Она улыбается и предлагает меню.
— У нас отличный кофе, — добавляет, глядя по большей части на Зернова. — Эспрессо, допио, лунго, ристретто. Для девушки латте, дириш, мокко, капучино.
Стерва. Будто специальное дразнит.
Мне кажется, я сейчас слюной залью весь стол.
— Зелёный чай, — говорю сдержанно.
— Два капучино и слойку с вишней, — делает заказ Зернов.
И он туда же. Как сговорились все вокруг со своим кофе.
У Захара звонит телефон, и он, извинившись, отходит ответить, а я пока отписываюсь маме, что заеду вечером. Я ведь ей так ещё и не сказала. Вроде бы и уберечь хочу её, если вдруг что-то пойдёт не так, но и, получается, скрываю такую радость от самого близкого человека. А если, не дай Бог, действительно что-то пойдёт не так, то к кому если не к ней я прибегу?
Едва Зернов возвращается, официантка приносит наш заказ. Переставляет с подноса передо мной чашку с чаем, а две с умопомрачительным ароматом и тарелку с огромной слойкой перед Захаром. Надеюсь, у меня не написан на лице весь спектр эмоций: от вселенской скорби до желания убивать.
Захар берёт нож и перерезает слойку пополам, часть перекладывает в моё блюдце, пустующее, когда я беру чашку с чаем в руки. А ещё подвигает капучино.
— Мне же нельзя, — говорю неуверенно, но отодвинуть обратно силы воли не нахожу.
— Одна-две чашки кофе в день беременным можно. Пей, Вика, и ешь, пока не сожгла взглядом всю кафешку, — усмехается. — Разрешаю, — делает серьёзный вид в ответ на мои сомнения. — Как врач и отец ребёнка.
Дважды мне повторять не надо. Особенно если «как врач и отец ребёнка».
И то ли слойка с капучино такие божественные, то ли компания на редкость столь приятная, но я испытываю такое удовольствие, которого давно не ощущала. Хотя нет, совсем недавно в той же компании, но это было… хм… немного другое удовольствие.
Я смотрю на Захара, а перед глазами вдруг встают картинки той ночи в отеле. Его фирменная усмешка, только окрашенная другими тонами, более волнующая и обещающая. Горящий взгляд голубых глаз, ощущение едва пробившейся щетины под моими пальцами. И… весь он, без одежды.
Ох…
Как-то резко и невовремя на меня накатывает желание. Щёки вспыхивают, и я невольно опускаю глаза.
— Кофе горячий? — как ни в чём не бывало интересуется Зернов.
— Эм… нет. Да! — Кто вынул мои мозги и вставил в черепную коробку мне кусок маргарина? Хотя, собственно, виновник напротив. — Язык обожгла.
И зачем-то высовываю кончик, сделав губы трубочкой. Зернов на секунду замирает с так и не донесённой до рта ложкой. Мне становится так неудобно, что хочется извиниться, но он вдруг улыбается, прикусив нижнюю губу. Я не выдерживаю и тоже усмехаюсь, опустив глаза в кружку.
Надо как-то стрясти это странное состояние. Вот, кстати, и повод серьёзно поговорить.
— Захар, слушай, — перехожу к делу, серьёзно посмотрев на него, — я сейчас тебе кое-что расскажу. Это не шутки, я вообще могу лишиться работы из-за этого разговора.
Он откладывает ложку и смотрит внимательно и сосредоточенно.
— Вчера я слышала, как шеф с одним из сотрудников обсуждал, что из-за твоей рецензии задерживается выход на рынок одного из препаратов.
— Хочешь, чтобы я изменил мнение? — скептически выгибает бровь.
О, этого ещё не хватало. Кажется, Захар подумал, что я пытаюсь переубедить его. О том, что босс обсуждал это именно с моим бывшим, я решаю не уточнять. Не думаю, что это важно.
— Конечно же нет! Я хочу предупредить тебя, чтобы был осторожен, они могут попытаться надавить, так что если у тебя есть прорехи — реши это.
Пару секунд Зернов рассеянно смотрит в окно, но потом снова возвращает взгляд ко мне.
— Спасибо, Вика, — говорит ровно. — Пусть ищут. Я не безгрешен, как и все люди, но скрывать мне нечего.