Я подарю тебе ребёнка
Шрифт:
Утром подъезжаю к клинике и сбрасываю Зернову сообщение.
«Приехала к вам в клинику — ДФ назначила дополнительно анализы. Ты тут? Просто хотела поздороваться»
Очень хотела, вообще-то.
«Да, в клинике. Сейчас встречу»
Я выхожу из машины и иду к ступеням. Захар уже спускается ко мне. Внутри расцветает какая-то подростковая радость при виде него.
Но едва мы успеваем сказать друг другу привет очно, как сзади раздаётся голос, который я сейчас совершенно слышать не хочу.
Это мой бывший муж.
Раздражение
Были моменты спустя год, когда чувства мои к нему остыли. Мы взаимодействовали по работе, он кадрил баб, бабы кадрили его. Эти моменты меня раздражали. И нет, я не ревновала. Но именно позавчера он взвинтил меня. И сейчас, увидев бывшего мужа, меня аж покоробило.
Какого черта ему нужно возле клиники в половину восьмого утра?
— Добрый день, — холодно здоровается Разумовский, окинув взглядом меня и Захара. Останавливается глазами на золотистом бейдже, где указаны специальность и имя Зернова.
Здравствуйте, — ровно отвечает Захар.
Я же воздерживаюсь, пытаясь понять, что ему нужно.
— Надо поговорить, — Илья цепляет пальцами меня за локоть, намереваясь отвести в сторону.
— Не хочу, — спокойно высвобождаюсь.
— Ладно, — зло поджимает губы, — можем и так. Это правда, что она беременна? — обращается к Зернову.
Не знаю каким чувством, но я ощущаю, как Захар напрягается. Исчезает аура лёгкости, что обычно исходит от него. Трудно объяснить даже. Это что-то мужское, что улавливается на бессознательном уровне.
— А вы кто?
— Муж, — от Ильи начинает фонить тем же, и я оказываюсь будто под перекрёстным тестостероновым огнём.
— Бывший, — добавляю спокойно. — Илья, тебе пора.
— Она к тебе пришла, доктор? Не знаю, как так вышло, и что ты там мутишь, но моя жена не может иметь детей. Разводишь на деньги? Врёшь ей?
Какой позор. Что он творит? Неужели его так задела моя беременность?
— Слушай, муж. Бывший, — Зернов говорит негромко, но я слышу в его голосе металлические вибрирующие нотки. — Я так думаю, что она не могла иметь детей с тобой. А теперь иди куда шёл.
Вижу, как у Ильи на лице натягиваются желваки. Горло пересыхает от тревоги. Мне совершенно не нравится ситуация.
Помню, в юности девчонки кайфовали, когда из-за кого-то из них ссорились или дрались парни. Меня же это пугало. Было только однажды, и я так испугалась, что они покалечат друг друга, что потом ни с одним, ни с другим больше не общалась. И вот то тошнотворное чувство замаячило и сейчас.
— Я хочу знать, кто тебе его сделал? — стреляет взглядом в меня.
— Я, — всё ещё спокойно, но жёстко отвечает Зернов.
— Ты не понял, доктор. Я спрашиваю, чей это ребёнок.
Я в шоке. Илья никогда себя так не вёл. Мы ссорились иногда,
— Я же тебе ответил, бывший муж, — Захар делает акцент на обращении, сложив руки на груди. — Отец — я. Женщина теперь моя. Свали.
Делает шаг ко мне, становясь вплотную, и обнимает за плечо. У меня внутри разливается жар. Его слова, хоть и сказаны, чтобы пресечь домогательства бывшего, внезапно запускают внутри особую реакцию.
А вот Илья едва ли не зеленеет от злости. Вижу, как он сжимает крепко зубы, чуть не скрипнув ими, а на скулах выступают красные пятна. Некогда любимое лицо вызывает отвращение сейчас.
— Ладно, доктор, поговорим ещё, — выплёвывает яростно, а потом резко разворачивается и уходит к своей машине.
Я выдыхаю, и будто кто-то выкачивает из меня все силы. Только сейчас понимаю, что до глубоких отметин вонзила ногти в ладони.
— Стоять, — Захар прижимает меня крепче к своему боку, потому что у меня действительно подкашиваются ноги.
— Прости, Захар, — мне так стыдно перед ним. — Илья почему-то слишком бурно отреагировал на мою беременность, хотя я и не говорила ему. Я почти никому не говорила.
— Всегда найдётся добрый человек, любящий потрепать языком, — пожимает плечами, поглаживая моё плечо.
— Спасибо тебе, сама я оказалась неготовой сейчас защищаться.
— И не надо самой, — фраза для меня непривычная. Даже замужем я была всегда один на один с проблемами. — Тебе надо поесть. Пойдём? У меня ещё час до приёма.
Мне действительно надо поесть, я ведь перед анализами натощак приехала. А так хотелось позавтракать. И тошнило, пока добиралась, и слабость уже ощущается. Ноги словно ватные. Раньше я могла спокойно продержаться до обеда на одних лишь паре чашек кофе. Но теперь нас двое, и есть хочу не только я.
Захар говорит, что анализ на сахар лучше сдавать не после стресса — результат может быть некорректным, и завтра он сам заедет за мной утром и отвезёт в клинику, чтобы я голодная за руль не садилась. А сейчас мы идём к нему в уже знакомую подсобную комнату. Он предлагает мне яблоко в ожидании доставки еды. Но заказ тоже доставляют быстро, и уже через пятнадцать минут я с аппетитом уплетаю куриные зразы с лапшой и оливки. Куда же без них? Теперь мини-баночка у меня всегда в сумке есть.
— Спасибо за завтрак, — улыбаюсь, допивая чай. — Так на работу не хочется. Надеюсь, Илья сегодня будет на объектах.
— Вы вместе работаете? — хмурится Зернов.
— Да, на одной фирме, но в разных отделах.
Захар ничего не отвечает, но выглядит сосредоточенным. Думает о чём-то молча, как всегда.
— Во сколько ты заканчиваешь? Я тебя заберу.
Я даже жевать мармеладку перестаю, смотрю на Зернова с удивлением. В памяти всплывает вот это его твёрдое «Отец — я. Женщина моя», и меня охватывает смущение. Взрослая женщина вроде бы, а чувствую себя малолеткой восторженной. Забота приятна.