Я помню как всё начиналось
Шрифт:
Я скинул его сандаль и схватил левой рукой за щиколотку, а правой обхватил в районе пальцев ног. Как всегда, я лучше вижу энергии с открытыми глазами, при этом желательно не смотреть обычным взглядом на то место, которое рассматриваю. Так же было и во взрослой жизни. Если я пробовал и глазами смотреть туда же, то вся информация расплывалась и никакой конкретики не выходило. А закрытые глаза приводили к тому, что снималась инфа с разных мест и всё сваливалось в кучу. Короче каша получалась. Почему, ещё не разбирался.
Так.
– Да он притворяется. Он же даже бил другой ногой.
– Угу. А свалился на эту.
– Может перелом?
– Да иди ты со своим переломом.
Так слух в сторону, только отвлекает. Смотрим потоки. Вроде разрывов не наблюдаю. Будем считать ничего себе не сломал и не разорвал. Сами потоки не ровные и некоторые начинают закручиваться и клубиться. А вот это непорядок. Точно знаю. Откуда? Да хрен его знает откуда. Не должно так быть и всё. Мысленно хватаю эти потоки за концы и растягиваю их, чтобы не надувались. Прямо через руки почувствовал стон пострадавшего.
Чёрт. Не правильно. Это я ему потянутые связки ещё больше вытягивать стал. А как тогда? Может убрать всю энергию, чтобы там нечему было закручиваться и клубиться. Вижу, как всё начинает истончаться. Это уже хорошо. Нечему будет опухать.
Чувствую, что скулёж затих. Поднимаю взгляд на Федино лицо. Его глаза округляются и уставились на свою ногу. Тоже глянул. Упс. На его ноге, между моих рук образовался лёгкий белёсый налёт. Это, похоже, я, убрав энергию из этой области, весьма сильно охладил её. Ну всё по классике. Нет энергии, нечему нагреваться, температура понижается, чем больше энергии, тем выше температура.
Ну я её не совсем убрал, не вакуум получился. Значит отморозить ничего не должен. Сейчас только чуть подправлю её движение и начну потихоньку запускать.
Всё делал очень медленно. Первый раз этим занимался. В той жизни мне такие манипуляции не давались, от слова, совсем. Моя энергия просто проходила точку приложения, не замечая её. Сейчас, я чётко ощущал и саму точку и регулировал воздействие на неё.
Ну всё. Кажется, токи его энергий пришли в норму. Ничего и нигде не закручивается, и не утолщается. Вовремя перехватил, получается.
– Ну чего тут у вас?
Через мальчишек протолкалась какая-то женщина.
– Где болит? Пошевелить ногой можешь?
Федя повращал ступнёй и с удивлением уставился на меня.
– Ей. Чего молчишь? Болит, спрашиваю, где?
– Нигде.
– Чего нигде? Не болит что ли?
– Нет.
– А чего орал тогда?
– Да не орал он, - подмигнул я Феде одним глазом – от неожиданности вскрикнул и всё. Бывает.
Женщина посмотрела на меня.
– А то я не знаю, как от неожиданности кричат, а как от боли.
– Так то вы знаете, а мы нет. Вот и получается, что кричим
– Болтаешь много. Дай ногу его. Гляну, чего там.
Женщина аккуратно покрутила Федькину стопу, всё время контролируя его реакцию. Но реакции не было никакой.
– Ладно. Кажись всё нормально. Так чего кричишь? Людей пугаешь.
Федька опять уставился на меня. А я в ответ прищурился и многозначительно так, улыбнулся. Уж не знаю, чего у него в голове щёлкнуло, но в глазах промелькнул ужас. Он резко вскочил и помчался со стадиона.
Меня тронули за руку. Обернувшись заметил Алёнку с Татьяной.
– Это чего у вас тут произошло?
– Да как обычно. Рождение очередного ужасного слуха.
– Почему ужасного?
Я поднял руки и чуть согнул кончики пальцев, изображая когти.
– Я ужас, летящий на крыльях ночи…
– Эй ужас, а нас возьмёшь? Мы тоже полетать хотим.
Глава 20
Когда народ разошёлся, и Татьяна убежала к другим своим подружкам, Алёнка взяла меня за руку и потянула за здание школы. Оказавшись в стороне от чужих глаз она заговорила:
– Валь, я хочу тебе кое-что показать.
Какой же она ещё ребёнок. А давно ли я сам перестал ощущать себя таким? И перестал ли? Почему-то находясь рядом с ней, во мне просыпается желание оградить её от других. Всё время кажется, что другие люди обязательно обидят эту маленькую кнопку. Хотя она и грозиться их всех «прикнопить». Вот и сейчас она просто излучает нетерпение и скрытность.
– А с чего такая таинственность? И почему, ты хочешь показать это именно мне? У тебя же есть близкие подружки, вон хоть Танюшка.
Она в задумчивости вытянула губки и посмотрела на небо.
– Мне стало казаться, что Танька мне не подруга. Она просто соседка и прилипала. У меня только один друг и это, ты.
Вот только этого мне и не хватало. Это же лично моя фишка, не иметь друзей. Для меня понятие друг, это очень серьёзно. Хотя. Если у неё Меркурий в водном знаке, как и у меня, то такой вариант вполне возможен. А если там ещё и Венера, то так и должно было произойти. Так, не о том сейчас речь.
– Ну хорошо. Я весь в внимании.
Алёнка подошла к яблоне и прижала ладошку к её стволу. Посмотрела на ветку, и та стала потихоньку опускаться. Когда ветка оказалась совсем низко, Алёнка отошла от ствола и сорвав с ветки яблоко, вопросительно уставилась на меня.
Ну что сказать? У меня просто не было никаких слов. Я конечно понимал, как такое можно сделать. Но сам до такого применения не додумался.
– Молодец. А ветку назад вернуть не хочешь? Думаю, яблоньке так будет неудобно.
– Ой! – она быстро подскочила к стволу, – а ты ведь совсем не удивился. Я знала, знала, что ты так тоже можешь. Ведь ты волшебник. Настоящий волшебник.