Я повелеваю Тенями, а ты мной
Шрифт:
Пятками надавив на копчик мужа, Вики вскрикнула, сильнее запрокинув голову. Она любила, когда Сириус не сдерживал себя. Порой ей была нужна его грубость без прелюдий, отнимающих слишком много времени. Секс — это, конечно, хорошо, но работа, а уж тем более мир, не ждут. Переплетя пальцы рук с женой, Сириус ускорил движение бедер, ртом ловя каждый её вздох, стон, полувскрик, оседающие на его приоткрытые, влажные от слюны губы. Она шептала его имя, чувствуя, как приближается волна блаженства, вызвавшая дрожь в кончиках пальцев.
— Посмотри на меня, — пальцами впившись в подбородок, Сириус томно простонал, левой
Она сопротивлялась, вертя головой. Ей так и не удалось свыкнуться со шрамом, рассекшим левый глаз, полученным от Адель Бонне больше десяти лет назад. Вики и так не считала себя красавицей, а тут помимо трех рун вдоль позвоночника; шрамах на предплечьях и бёдрах, ей впридачу ко всему достался шрам, изуродовавший лицо. Глаз, как и зрение удалось спасти, а лицо сохранить не получилось.
— Я остановлюсь, и ты останешься неудовлетворенной, — хриплый бас ласкал слух. В качестве неопровержимых доказательств Сириус действительно замедлился, хоть в последние минуты находился на гране пика. — Я сказал, посмотри.
Гневным взглядом уставившись в лицо мужа, Вики в тот же миг, лишая его возможности насладиться увиденным, накрыла его губы своими. Дрожь содрогнула обнаженные тела, с уст обоих вырвав долгие стоны, осевшие на алеющие губы друг друга. Вики свела ноги вместе, насколько позволяли бёдра Сириуса, все ещё находящиеся между ее ног. Лбом уперевшись в часто вздымающуюся, опадающую с мелкими выдохами, грудь жены, Блэк ощутил, как сжимаются стенки влагалища, лаская его член. Семенная жидкость увлажнила ляжки Виктории, каплями стекая к коленям.
— Ненавижу, когда ты так делаешь. Я в такие моменты готова убить тебя и клянусь, Блэк, когда-нибудь ты меня доведёшь, после чего я и вправду стану вдовой, — подбирая с пола разбросанную одежду, причитала Вики, намерено не встречаясь взглядом с мужем.
— А я ненавижу, когда ты придумываешь себе недостатки, воистину в них веря. Это нелепо, — без злобы парировал Блэк, помогая жене застегнуть пуговицы на блузе.
— Нелепо?! Как ты не понимаешь, что я урод! Я не могу носить платья с открытой спиной и коротким рукавом, потому что тогда все будут тыкать в меня пальцем, шепчась, откуда у меня эти гребаные шрамы! Не могу носить майки в жару, потому они тоже оголяют тело. Даже шорты, которые не скроют укусов вампира на ляжках!
Кивнув, Сириус подошел ближе, ладонями обняв лицо жены. Ещё с пятого курса, когда Виктория значительно потеряла в весе, а вместе с ним и объёмы фигуры, она начала искать в себе недостатки, веря туалетным сплетницам, а не друзьям, брату или Сириусу. Его ни капли не смущали её кости, обтянутые кожей; шрамы, полученные в бою или же от Фредерика; неровные мизинцы ног; грудь, лишённая объема и узкие бедра. Блэк попросту не видел в ней недостатков, любя её такой, какая она есть.
— Покажи мне, я не вижу.
Растерявшись, Виктория с немым вопросом поглядела на мужа, лицо которого напоминало восковую маску. Такой собранный и серьёзный, будто минут пять назад он не дышал с ней в унисон, захлебываясь настигшем оргазмом.
— Что?
— Покажи мне свое уродство, я его не вижу.
Вики, словно слепой котенок, лицом уткнулась в покрытую легкой испариной грудь мужа, обняв его за исписанный чернилами торс. Когда он говорил
— Вот же засранец! — усмехнувшись, Виктория привстала на носочки босых стоп, оставив на щеке мужа поцелуй.
— И заметь, я только твой!
Сириус обнимал её со спины, мешая завязать ленты корсажа. Он отвесил ещё пару шуток, отчего Виктория звонко рассмеялась, а он на мгновение позабыл, как дышать. До чего же не хватало её присутствия, голоса, поцелуев, объятий и смеха. Он тосковал по каждой её частичке, хранившейся в глубинах, истерзанной в клочья, души.
Расположившись на диване, у камина в гостиной, Виктория попивала красное вино, купленное мужем специально для неё, покуда Сириус массировал её стопы, рассказывая о том, как идиот Рабастан решил заделаться крысоловом. Видать, от скуки на стену лезет. Тогда-то Регулус, не нуждающийся в одобрении Пожирателей и старшего брата, завел кота, чёрного — как сама ночь, чтобы никаких крыс в доме не было. И Арес — как он его прозвал, с ловкостью справлялся с порученной задачей, а вскоре и Пожиратели привязались к новому сожителю, подкармливая его тогда, когда Регулус, вечно выясняющий отношения с Дамианом, забывал накормить своего питомца.
Сириус поинтересовался о делах в Министерстве, желая узнать, кто находится у власти, а кто слепо подчиняется новым реалиям. Как и ожидалось, новый Министр магии — Том Адамс, управлял страной руками Аластора, положившему всю свою жизнь на то, чтобы избавить страну от предателей. В каком-то смысле Сириус его понимал, но тем не менее они находятся по разные стороны баррикад, а значит, ни о каком сотрудничестве и речи быть не может. Виктория упоминала о Северусе, по-прежнему тоскующему по Питеру, но однако же его отношения с Викторианом значительно улучшились. Она также упомянула о том, что Регулус признался, что эти двое провели ночь вместе.
Рассказывая о детях, Вики для себя отметила, как напряжение покидает Сириуса, уступая место расслабленной улыбке. Виктория подозревала, что её муж боится того, что она может упрекнуть его о двух жизнях, кои они проживают. С одной стороны семья, долг, честь, с другой же — Пожиратели, ложь, интриги. Ещё в девятнадцать, когда они связали себя узами брака при свидетелях в лицах — Летсрейнджа, Каркарова, Долохова и Регулуса, Виктория знала, на что подписалась. Она стала женой Пожирателя, доверенного лица Реддла и, разумеется, она отдавала отчёт тому, что на её спине появится мишень. Ничего её не остановило, ни смерть брата с Лили и Питером, ни рождение близнецов, ни Гарри, считающий её и Сириуса своими родителями.
Виктория была согласна на любую трудность, только бы прожить эту жизнь с Сириусом. И всё случилось даже лучше, чем она могла себе представить. Их дети росли счастливыми и здоровыми, многие друзья остались в живых, членов её семьи стало больше, да и большинство врагов, как её собственные, так и мужа, были повержены. Когда Сириус задал главный, волнующий его вопрос, Виктория потупила взгляд, изнутри закусив щеку. Когда она лишилась их совместных воспоминаний, позабыв о муже, в её жизни появился Марс Сэйнт. У них было не так много времени, чтобы сблизиться по-настоящему, однако он был ей небезразличен, как и она ему.