Я поверю в его слёзы
Шрифт:
– Хватит... меня... спасать...
– тихо проговорила я, тяжело дыша.
– У тебя шок, - констатировал он, слегка отстранившись и заглянув мне в глаза.
– Удивительно, - фыркнула, чувствуя, что мои глаза сейчас, вероятно, размером с теннисный мяч. А от того быстро-быстро заморгала.
– В следующий раз смотри на дорогу, - в его голосе скользнуло раздражение, отчего я внимательно глянула на него. Но нет, его лицо было абсолютно спокойным. Все, как всегда. Ноль эмоций.
– В следующий раз
– Пусти.
– Вероника, - вот теперь я отчетливо и увидела, и услышала злость.
– Не веди себя как глупая девчонка. Как ты верно сегодня подметила, тебе уже двадцать один год. И еще одна подобная фраза или подобный поступок...
– он замолчал, плотно сжав губы. А я разозлилась. Наконец-то разозлилась, надо заметить.
– И что?! Что ты сделаешь, Игнат? Что может быть хуже того, что ты уже со мной сделал?! Чем ты будешь мне угрожать?
– Ты считаешь, что я сделал с тобой самое плохое, что могло с тобой произойти?
– его глаза сузились, а руки сжались еще сильнее. На окружающих людей мы не обращали никакого внимания. Сейчас существовали только мы.
– А что, разве нет?!
– я тоже сузила глаза, непроизвольно копируя его выражение лица.
– Нет, - отрезал Игнат.
– Тебе рассказать, что с тобой может произойти? Я расскажу. Тебя могут изнасиловать. Тебя могут убить. Я тебя могу взять силой. У тебя могут погибнуть родители. У тебя могу погибнуть я.
Он говорил, а во мне с каждым словом поднималось все большее раздражение. Хотя в то же время меня начинало мутить от предположительных картин, которые любезно подсовывало мое воображение.
– А что с тобой сделал я?
– одна его рука переместилась на мой подбородок, сжав его, пожалуй, слишком крепко, заставляя неотрывно смотреть на него, что я и так делала.
– Я не дал тебе выбора? Я все решил за нас двоих? Я переступил ту черту, что так старательно вывело для нас общество? Но ты меня ненавидишь именно за это, а не за то, что я с тобой сделал. Ты не можешь смириться с такими отношениями. Ты не хочешь с ними мириться. Потому что я тебя обидел, и ты не хочешь прощать мне эту обиду. Но признайся хотя бы самой себе, что тебя тянет ко мне не как к брату. И я всего лишь сделал тот шаг, который никогда бы не сделала ты. И за это ты меня ненавидишь.
И только я попыталась вырвать руку и замахнуться, как он перехватил её за запястье, сжав сильнее, чем стоило бы.
– Ты обо мне ничего не знаешь. Ни обо мне, ни о моих чувствах, - сквозь зубы процедила я. В его слова я не хотела верить. Не хотела им придавать особого значения. Не хотела в них вдумываться.
Потому что боялась... Боялась, что они могут оказаться правдивыми.
– Я знаю больше, чем ты думаешь, - резко бросил Игнат, и отпустил меня. И пошел на вновь загоревшийся зеленый свет светофора.
Я лишь бросила на него раздраженный взгляд. Но все же последовала за ним, потирая запястье. Надеюсь, следов не останется.
– А знаешь, что самое смешное?
– неожиданно спросил брат, когда мы уже шли по роще.
– То, что я у тебя был единственным мужчиной.
...И покраснела.
Но сказать не успела ровным счетом ничего, потому что он резко развернулся ко мне лицом и метнул в меня такой ледяной взгляд, что я даже отступила на шаг, и забыла все, что крутилось на языке. От этого взгляда стало тошно.
– Потому что за два года ты не смогла завести нормальных отношений. Потому что я единственный человек, которому ты действительно доверяешь. Но ты упрямая и гордая, а потому ни за что в этом себе не признаешься. А знаешь что?
– он подступил ближе, в то время как я вновь сделала шаг назад.
– Эти два года я изводил себя мыслями о том, что ты могла себе кого-то найти. Что ты могла спать с кем-то еще. Меня не утешали даже слова родителей, что у тебя никого нет. Ведь даже если бы у тебя кто-то появился, ты бы ни за что им об этом не сказала. И, что самое противное, я надеялся, что двух лет хватит, чтобы убить это наваждение. Но оно никуда не ушло. И два чертовых года я сходил с ума, не зная, не имея возможности узнать, что происходит с тобой. И вернулся из-за тебя, - вот тут-то я и увидела, наверное, впервые в жизни, боль в его глазах.
– Чтобы хоть немного побыть с тобой. Чтобы проводить с тобой время, - он на мгновение прикрыл глаза. А когда открыл, в них вновь было одно сплошное, такое тошное, спокойствие.
– Я скоро вновь уеду, Вероника, - после чего отвернулся и пошел дальше. А я так и осталась стоять на том месте, где и стояла.
Сказать, что я была в замешательстве, это ничего не сказать. Меня просто разрывало от эмоций и роя мыслей, из которых я не могла выделить ровным счетом ничего.
Я смотрела на его удаляющуюся фигуру и понимала, что у меня сжимается сердце от понимания, что он вновь скоро уедет. От радости?..
– Девушка, с Вами все в порядке?
– я вздрогнула от неожиданного голоса сбоку. Повернувшись, я обнаружила перед собой парня со светлыми волосами и светлыми, голубыми, глазами, что первое было мною отмечено. А уже после заметила лучезарную улыбку, от которой меня передернуло.
– Да, спасибо, все нормально, - тут же ответила я, выдавливая из себя ответную крохотную улыбочку.
– Уверены? Вы какая-то бледная. Вы хорошо себя чувствуете?
– парень, которому на вид было лет двадцать пять, подошел ко мне ближе, и я с трудом подавила желание отступить. Это было бы некрасиво.
– Все хорошо, - кивнула, продолжая держать натянутую улыбку на лице. Куда подевался Игнат?!
– Может, Вам присесть, девушка? Чего такая красавица гуляет одна?
– он потянул ко мне руку, явно намериваясь придержать меня за локоть, в чем я не нуждалась. Но тут я уже фальшивить не стала, и все же отступила назад.
– Я не одна. И спасибо, если я захочу присесть, я непременно это сделаю, - вышло немного резко, но я не была намерена с ним паясничать.
– Не одна? А с кем же Вы, девушка?
– вновь лучезарно улыбнулся парень. Ему бы в кино сниматься со своими идеально белыми зубами, а не приставать к не накрашенным девушкам, которые находятся в плохом настроении.
– Со мной, - раздался за его спиной ледяной голос, и я тут же вытянулась, как струна.