Я поверю в его слёзы

Вольская Марина

Зачем я вообще начала допытываться? Оно мне надо? Ведь он мне всю жизнь сломал.

Но ответ был неутешительным. Надо. Ведь я все еще его любила. Потому что, несмотря ни на что, он за всю жизнь не сделал мне ничего плохого, кроме того, что совратил, установил между нами эту запрещенную и аморальную связь... Во всяком случае, именно такой связью для меня был инцест.

– Когда мне было семь лет, и я упала с велосипеда...
– тихо начала я, повернув голову к окну, и принявшись рассматривать те самые качели, на которых была вчера.
–

Ты залечивал мне раны, хотя тогда боялся вида крови, но сделал вид, что все нормально. После этого тебя больше вид крови не пугал. Разве что моей.

Игнат замер, ничего не отвечая, ничего не говоря. Не перебивая. Просто слушая.

– А когда мне в десять лет приснился кошмар... Знаешь, что мне тогда снилось? Я тебе сказала, что какие-то чудовища. А на самом деле приснилась та драка, за школой, стенка на стенку, в которой ты участвовал. Я её видела, ты об этом тоже не знал. И тогда, той ночью, я пришла к тебе... Наутро ты вел себя как обычно. Но из-за меня ты не выспался, хотя утром, как всегда, на мой вопрос ответил, что все хорошо, и я совсем тебя не побеспокоила.

Я перевела взгляд на Игната. Он как раз повернулся ко мне и взглянул мне в глаза. Я видела, как он напряжен.

– А помнишь, как я пришла в четырнадцать лет расстроенная и злая, когда Антон пошел гулять с Катей, а не со мной, хотя мы встречались вот уже несколько недель?
– я так же не отрывала взгляда от его глаз.
– Тебя тогда предал Леша. Увел у тебя твою Риту. Тебе было плохо. Хуже, чем мне. Но ты все равно утешал меня и уверял, что не все парни козлы. И, как и всегда, улыбался. Для меня.

– Откуда ты это знаешь?
– тихо спросил Игнат. Я передернула плечами.

– Ты тогда пил коньяк. Ты всегда его пьешь, когда тебе очень плохо.

В его глазах мелькнуло удивление.

– А помнишь, как я впервые напилась, когда мне было пятнадцать, и пришла в таком состоянии домой? Ты тогда мне помог, и помог утаить это от родителей. Но ты тогда был зол на меня. Очень. Хоть и вел себя как обычно. Так что...
– я многозначительно замолчала.
– Так что у тебя с ногой?
– и сложила руки на груди.

– Пей чай, Ника. И пойдем, - вместо этого сказал Игнат и ушел с кухни, провожаемый моим взглядом. Вздохнув, я все же села обратно за стол. Притянула чай... И принялась его пить, вновь поедая сгущенку.

А закончив со сладким, вновь схватила кусок яблока, поставила посуду в раковину, и пошла в коридор. Но Игната там не обнаружилось, а потому я пошла в его комнату. Но, только хотела открыть дверь, как услышала его голос из-за неё.

– Да, я обязательно подойду. Скажите, Игорь Григорьевич, с чем это может быть связано?
– видимо, он с кем-то разговаривал по телефону. И я невольно прислушалась, как будто хотела узнать что-то, чего не знала. Ведь он так много скрывает...
– Ясно, - тяжелый вздох заставил меня напрячься. С кем он разговаривает, что у него вдруг проявляются такие эмоции?
– Нет, я спокоен. Со мной все нормально. Да, как раз планировал прогуляться. Нет, с сестрой... Спасибо. Да, до свидания.

Разговор

прекратился, послышались шаги, и я отскочила как ошпаренная, в мгновение ока, оказавшись возле обуви. Я как раз схватила босоножек, когда он вышел из комнаты.

– Готова?
– спросил Игнат, подходя ко мне.

– Ага, - лишь и сказала, стараясь дышать тихо и спокойно, и надеясь, что никак не выдам то, как гулко у меня бьется сердце.

– Что-то не так?
– видимо, он все же заметил, что со мной что-то не так.

– Нет, все нормально. С чего ты взял, что что-то не так?
– я немного нервозно махнула рукой, и быстро принялась обувать босоножки, пока не натворила еще чего.

– Вероника, - он положил руку мне на плечо, тем самым призывая посмотреть на него, чего я, естественно, не сделала.
– Хорошо, можешь не говорить, - вздохнул он, и тоже принялся обуваться. Я лишь искоса глянула на него. С кем же и о чем он разговаривал?

Выходя, я не брала с собой ничего, решив, что даже телефон мне ни к чему. А если вдруг что-то понадобится, хотя это маловероятно, то есть Игнат, который, конечно же, все необходимое с собой прихватил.

– Куда хочешь пойти, Ника?
– спросил меня брат, стоило нам только выйти на улицу.

– Ты же меня вытащил, ты и решай, - фыркнула, подумав о том, что, наверное, стоило взять зонтик. Хорошо хоть достаточно тепло, и я вряд ли замерзну в одном сарафане.

– Ну тогда пошли, - Игнат сделал попытку обнять меня за талию, но я благополучно увернулась, двинувшись вперед.
– Отлично, - послышалось сзади его бормотание, но решила не обращать на него внимания. Все-таки, он все еще оставался человеком, который сломал мне жизнь. Из-за которого я сегодня сломалась.

И благодаря которому вновь пришла в себя.

Мы двинулись в сторону Березовой рощи, что находилась в паре кварталов от нас. И, как я полагала, именно туда мы и направлялись. И всю дорогу молчали. Я не хотела с ним разговаривать, а он пока что не настаивал. И, пожалуй, "пока что" - ключевое слово...

– Так и будем молчать?
– спросил Игнат, когда мы стояли на светофоре прямо напротив рощи. Я разумно решила промолчать, тем самым согласно отвечая на его вопрос. Но его, кажется, такой ответ совсем не устраивал...
– Ника, - он тронул меня за плечо, а я дернулась. Мало ли... что он задумал. Мы все же теперь в людном месте.

– Не трогай, - бросила ему, и пошла вперед, на только что включившийся зеленый свет.

– Ника!
– он резко схватил меня за руку и дернул на себя с такой силой, что я врезалась в него. Что меня нисколько не волновало, потому что прямо рядом с моими ногами проехали колеса машины, и одновременно прозвучал сигнал клаксона, а от того мое сердце решило сплясать чечетку.
– Ты в порядке?
– выдохнул Игнат куда-то мне в макушку. И я отчетливо ощутила его частое сердцебиение под своей ладонью, которая оказалась у него на груди в момент моего спасения. В голове невольно мелькнула мысль, что он меня спасает второй раз за день.