Шрифт:
Сначала пришли волкодавы.
Остервенело полаяв в лицо, они кинулись за спину, кинулись рвать тех, кто стоял
Они знали свое дело.
Я остался один в бесконечной степи, среди покосившихся кибиток. Среди загонов с блеющими овцами и безучастными лошадями, топтавшими свои испражнения.
Я смотрел и чувствовал, как ничтожно мал и безбрежно жалок.
Безысходность давила сердце.
Но что это?? Кто поднял пыль на востоке?!
Стая таких, как я!
Я влился в нее, предвкушая смерть. Свою и тех, кто топчется в стойле.
Навсегда взлетев в седло, умчался.
Как конь, подстегнутый плетью.
...Стая мчится неостановимо. Стоянки-обстоятельства прибавляют бешенства движению – остановившееся гнетет. Заклинает перечеркнуть себя бегом.
Живое движется.
Вот привальный костер. Он жадно пожирает сучья, он торопится выгореть дотла, торопится уйти в ветер.
Вот береза… Она стремится стать выше, стремится к небу.
Вот омут, стиснутый корнями. Он каждую секунду отрывает от них песчинку за песчинкой. Отрывает, чтобы умчаться к морю.
И вот – утро! Конец ночи, конец покою! Я снова мчусь!
Бешенство скачки! Больше, больше пространства! Там, за горизонтом – тайна грани! Вперед, вперед!
И вот – все позади. Мой конь издох. Я один, в груди – меч. Я пришел...
Утро было пасмурным. Я встал, подошел к окну. Люди шли на работу. И мне пора. Сегодня – премия. За год.