Я призываю любовь
Шрифт:
Розалин представила себя со стороны и подумала, что выглядит сейчас, наверное, глупо-преглупо.
— Я собирался позвонить тебе, — услышала она. — Дело в том, Рози, что нам обоим нужна свобода. Пожалуй, стоит отменить помолвку. Конечно, ты останешься самым лучшим моим другом и пусть кольцо всегда напоминает тебе обо мне, однако…
Розалин почувствовала, что с ее души словно камень свалился.
— Роджер, мне очень жаль, что так вышло, но мы оба…
— Совершили ошибку.
— А когда ты впервые
Он был настолько внимателен и заботлив, когда приезжал к ней на выходные, и вдруг такая быстрая перемена! Роджер всегда был очень предсказуемым, и вот сейчас он несказанно удивил ее. Наверное, трудно понять другого человека до конца, как бы близок ты с ним ни был. Или же она просто не нашла ключика к душе Роджера.
Он начал рассказывать ей о вечере в ночном клубе, где впервые ощутил себя частичкой той жизни, которая прежде была ему неведома.
— Большинство, — объяснял Роджер виновато, — проходят это, еще учась в университете. Если только они…
— Не заняты учебой, как мы с тобой, — подсказала Розалин, усмехнувшись.
Говорили ли они об этом раньше или нет? Должны были, но она не помнила. Как сложатся теперь их отношения? И останутся ли они друзьями, как надеялся Роджер?
Положив трубку, Розалин сообщила новость отцу. Она не знала, какого ответа ждать, и потому готовилась к худшему.
— Я совершила ошибку, папа, — храбро начала она.
— Все мы иногда ошибаемся, — сказал Роналд, внимательно глядя на дочь. — Ты поэтому расспрашивала меня о своей матери? Хотела узнать, правильно ли мы сделали, поженившись?
— Да… Но сейчас я о другом. Боюсь, ты сочтешь меня легкомысленной особой… Обычно я не позволяю себе ничего подобного, папа.
— С кем не бывает.
Розалин чувствовала себя ужасно. Еще год назад невозможно было представить, чтобы отец видел ее переживания, но теперь многое изменилось. Сейчас она ощущала себя обязанной вести этот разговор.
— А ты когда-нибудь ошибался, папа? — Она посмотрела на него в упор, и отец явно смутился.
— Что ж, я не дал тебе всего, что мог бы дать.
— Нет, ты винил меня в смерти мамы?
— Что ты говоришь? — воскликнул он настолько потрясенно, что Розалин стало стыдно из-за своих подозрений.
— Но я знаю, что ты хотел сына…
— Я был счастлив и дочери.
Отец никогда не будет просить прощения, подумала Розалин, сколько бы ошибок ни совершил. Достаточно того, что в душе он признал их. Она неожиданно ощутила, как далек стал от нее Лондон, словно находился в другой ее жизни. Теперь Розалин стала другим человеком. Она не знала саму себя, но сейчас начала узнавать, и неважно, что это могло ее убить.
В тот вечер в ресторане, сидя напротив Скотта, она вела себя так, как подсказывало ей сердце.
— У тебя
Но дело было не в выпитом вине. Ее разум и тело были свободны — или, по крайней мере, близки к этому.
— Ты счастлива? — прошептал Скотт, когда они выходили из ресторана.
— Мы с отцом впервые начали разговаривать друг с другом по-человечески.
— И ты, похоже, потрясена этим.
— Ты был прав, когда посоветовал мне прекратить бегать от самой себя. Тебя это удивляет?
— Как-нибудь переживу.
Пока они добирались до кинотеатра, Розалин болтала не переставая.
— Мне кажется, что наши отношения с отцом основаны на непонимании друг друга. Я была слишком маленькой, чтобы уразуметь: он не отталкивает меня, просто не может оправиться после смерти матери и пытается воспитать меня в силу своих представлений о том, что хорошо, а что плохо.
— И теперь, когда ты это осознала, все будет в порядке? — поинтересовался Скотт.
— Пока еще не совсем, но я решила исправиться и видеться с ним почаще. Может быть, даже взять его в Лондон. Еще не поздно навести новые мосты.
— А ты уверена, что, вернувшись в Лондон, не поймешь, что отец не укладывается в твою схему?
— Что ты имеешь в виду? — спросила Розалин.
— Что в Лондоне ты снова начнешь жить по раз и навсегда заведенному порядку.
Она видела только профиль Скотта, но представила выражение его лица.
— Успокойся, Скотт. Прекрати сверкать глазами — это тебе не идет.
К ее удивлению, он улыбнулся.
— Ты чертовски любишь командовать, Розалин Паркер.
— Большое спасибо! — улыбнулась она в ответ.
Движение на улицах было редким, не то что в Лондоне, где жизнь другая — быстрая и суматошная. Когда это было? Сможет ли она вернуться в ту жизнь?
А Скотт? Сможет ли оставить его в прошлом? Возможно, у их отношений нет будущего, но Розалин не могла мыслить о нем в категориях прошедшего времени.
До сих пор Розалин не понимала, насколько захватила ее работа практикующего врача в сельской местности. Только сейчас она поняла, как ей нравится неторопливый темп здешней жизни.
Розалин отогнала нежелательные мысли.
Когда подъехали к кинотеатру, она уже безмятежно улыбалась.
В темноте зала, глядя довольно длинный фильм со сложной шпионской интригой и множеством насилия, она не могла думать ни о чем, кроме Скотта. Его присутствие рядом ощущалось почти физически.
Когда Розалин наклонилась, чтобы выяснить, кто за кем следит и почему взорвали один маленький самолетик, а заодно и весь аэродром в придачу, Скотт не ответил. Вместо этого дотронулся до ее лица рукой и спросил, нравится ли ей.