Я промазал, опер – нет
Шрифт:
– А того, что Артос у Меднянского жену отбил. Она к нему вместе с ребенком ушла.
– Фью! Это занятно, скажу тебе.
– И Артос Меднянскому угрожал. Он хотел, чтобы Меднянский от сына своего отказался, сам хотел быть для него единственным отцом.
– Конфликт налицо.
– Так же как и его разрешение.
– Вот и я о том же, – кивнул Никита. – Артос по старой своей привычке мог заказать Меднянского. А может, сам его исполнил...
– Он, говорят, человек весьма состоятельный. И связи, возможно, сохранились.
– Да знаю я, бизнес у него, что-то там со строительством связано. Надо бы подробней узнать, как у него там дела с бизнесом. Прямо сейчас к нему поедем. И ты, Петрович, с нами. Без тебя как без рук...
– А ордер? – инстинктивно спросил я.
– Ордер?! – удивленно посмотрел на меня Глыжин. – Это ты у меня спрашиваешь?! Что с тобой, Петрович, может, заболел?
Своей шутливо-посрамляющей улыбкой Никита банально провоцировал меня на сумасбродный шаг. И он уверен был в том, что я согласен. Потому что очень хорошо знал меня и мою авантюрную сущность... Но зря этот баламут старается, не сможет он меня увлечь своей рисковой идеей. Потому что я уже другой и больше не хочу лезть на рожон. Зачем я должен рисковать своей жизнью, если начальство это не ценит? Нет, нет и нет...
– Да нет, нормально все, – качнул я головой. – Если под твою ответственность, то поехали.
Нет, нет и нет, а в итоге вышло да. Во-первых, потому что я – Петрович. А во-вторых, мы же не собирались пока задерживать гражданина Артоса, извините, Заварского. Глыжин задаст ему несколько вопросов, и на этом все. Во всяком случае, хотелось в это верить.
Глава 6
Я искренне считал, что голубь – символ мира. Но сегодня эта наивная вера была самым наглым образом порушена. И не кем-то, а самими голубями, которые, что воронье, кружили над нашими головами, сбрасывая зловонные бомбочки. Одна такая капля щелкнула меня по плечу, размазав по земле остатки хорошего настроения.
Лейтенанту повезло меньше. Голубиная стая паскудно испортила ему прическу, причем сразу в двух местах.
– Вот суки!
Он схватился за пистолет, чтобы выстрелить ввысь, но Глыжин его удержал.
– Эх, лейтенант, не умеешь ты обтекать, – с ироничной усмешкой на губах пожурил его Никита.
Одной рукой он держал своего коллегу за запястье, а другой преспокойно стирал платком бело-зеленую каплю с ворота своей куртки.
– Ничего, научится, – совсем не весело улыбнулся я.
Меня-то жизнь уже научила этому делу, потому и не видать мне на своих плечах майорских погон.
– А вот не хочу учиться!
Пригожих все-таки выдернул пистолет из кобуры, правда, стрелять не стал. Но голубиная стая, будто испугавшись его, сместилась в сторону, нависла над охраняемым поселком, куда мы хотели, но пока не могли попасть.
– Тогда, может, генералом станешь.
– А куда он денется? Станет. Парень он у нас боевой, да, Стас?
– Не знаю, – успокаиваясь, пожал плечами парень.
– Да ты не бойся. Настоящий рубоповец ничего не должен бояться.
Именно эту истину и пытался доказать ему Глыжин, когда вез его сюда, к элитному поселку за городской чертой. Он быстро узнал адрес офиса, где заседал Артос, он же Артем Заварский, выведал номер его рабочего телефона. Позвонил его секретарше и выяснил, что шеф заболел и находится дома. Адрес она, разумеется, сказать отказалась, но Глыжин установил его и без нее, опять же по своим каналам.
В поселок можно было бы проехать и через контрольно-пропускной пункт, но Глыжин решил не обнаруживать себя и, свернув с дороги, вывез нас на загаженную мусором полянку перед бетонным забором, окружавшим поселок. Именно здесь нас и атаковали голуби: видимо, им не понравилось наше вторжение в их владения.
– Давай, Стас, покажи, чему вас в академии учили? – в привычной для него манере подзадорил парня Никита.
– Легко.
Рельефная плита забора слегка была наклонена внутрь, но все равно лейтенанту пришлось поднапрячься, чтобы перемахнуть через нее.
– Даже не знаю, зачем это мне все нужно? – Я недовольно глянул на Глыжина и плюнул на руки.
Лезть на стену я не хотел, но и повернуть назад не мог.
– Зато я знаю, – бросил мне вслед Никита.
Пригожих свешивался через забор, протягивая мне руку, но я справился и без его поддержки. С разгону оттолкнулся от земли, одной ногой воткнулся в рельефный квадрат на плите, двумя руками зацепился за ее верхний срез, с толчка подтянулся и перебросил свое тело через забор. И ничего, что сильно ударился коленкой и сбил в кровь локоть, зато показал, на что способен... в качестве неисправимого авантюриста.
Может, генерал правильно сделал, что снял меня с должности? Возможно, я и впрямь не вышел статью для начальника уголовного розыска?
В отличие от меня Глыжин воспользовался поддержкой своего подопечного, но, спрыгивая вниз, слегка подвернул ногу.
– Примета за приметой, – поморщившись от боли, неунывающе сказал он. – И все хорошие.
– Какие приметы, о чем ты?
– Сначала голуби, потом вот нога...
– Плохие приметы.
– Да, для Артоса они плохие, – нисколько не сомневаясь в своей странной, на мой взгляд, логике, кивнул Никита.
– Не пойму, ты оптимист или хорошо информированный пессимист? – спросил я, ощупывая его ступню.
– А разве это не одно и то же?
– Не знаю, не знаю...
– И я не знаю. Но чувствую, что где-то рядом бродит закон подлости. И кажется мне, что сыграет он против Артоса.
– Ты, наверное, в последнее время много работал, – насмешливо предположил я.
– Может быть, может быть, – покачал головой Никита.
Вид у него был такой, будто он вслушивался в свои блажные мысли... Похоже, человек действительно слегка перегрелся на работе. Но ведь и я не лучше...
Ушиб оказался несерьезным, и Глыжин смог продолжить путь. Он шел, хромая, озираясь по сторонам, всматриваясь в номера домов. Роскошные особняки, каждый как минимум на пятидесяти сотках, во дворах росли элитные темнохвойные ели, вдоль асфальтированной дороги зеленели молоденькие березки. Ветер совершено стих, тучи над головой рассеялись, дождь прекратился, и тишина установилась такая, что, закрыв глаза, можно было ощутить себя посреди глухого леса.
– Так, следующий дом – наш, – сказал Никита, вытягивая руку вдоль дороги.