Я путешествую одна
Шрифт:
– Наркоз, – повторила Миа и снова исчезла в себе.
Мунку ужасно хотелось покурить, но он продолжал сидеть. Не хотел закуривать в доме, но и покидать Мию тоже не хотел – не сейчас.
– Он не хотел причинить ей боль, – внезапно сказала Миа.
– В смысле?
– Преступник не хотел причинить ей боль. Он нарядил ее, помыл. Наркоз. Не хотел, чтобы она страдала. Она ему нравилась.
– Нравилась?
Миа тихо кивнула.
– Тогда почему он повесил ее на скакалке?
– Она собиралась пойти в школу.
– Зачем рюкзак и учебники?
Миа непонимающе посмотрела на него.
– Тот же ответ.
– Почему на них стоит не Паулине, а Ане?
– Этого я не знаю, – вздохнула
Мунк не ответил.
– Сзади на платье вышивка – Mк.10:14. Это вписывается, – продолжила она.
– Евангелие от Марка 10:14? «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им».
Мунк запомнил эту деталь из отчета, ведь она была довольно важной, а вот черточке на ногте не придал значения.
Миа кивнула.
– Но это не так важно. Мк.10:14. Это просто ерунда. Есть кое-что поважнее.
– Важнее имени на учебниках?
– Не знаю, – сказала Миа.
– Миккельсон хочет, чтобы ты вернулась.
– В этом все дело?
– Да.
– Это невозможно. Я не вернусь.
– Уверена?
– Я не вернусь, – она внезапно закричала. – Ты что, не слышал? Я не собираюсь возвращаться!
Мунк никогда не видел ее такой прежде. Она вся дрожала, почти плакала. Он встал и подошел к дивану. Сел рядом с ней и обнял за плечи. Прижал ее голову к своей груди и погладил по волосам.
– Хватит, Миа, хватит. Давай остановимся на этом. Большое спасибо тебе.
Миа не отвечала. Мунк чувствовал, как ее хрупкое тело тряслось. Она и правда была сама не своя. Да, такой он ее раньше не видел. Он помог ей встать с дивана и подняться по лестнице. Проводил ее в комнату, уложил на кровать и накрыл одеялом.
– Хочешь, я останусь на ночь? Посижу тут? Или посплю внизу на диване? Приготовлю завтрак тебе утром? Я могу попробовать починить этот космический корабль. Разбудить тебя чашкой кофе?
Миа Крюгер не ответила. Та красивая девочка, которую он так любил, безжизненно лежала под одеялом без движения. Мунк сел на стул рядом с кроватью и через несколько минут услышал, как ее тяжелое дыхание выровнялось – она уснула.
Миа? Вот так?
Он видел ее уставшей и подавленной раньше, но вот такой – никогда. Это было чем-то совершенно иным. Он тепло посмотрел на нее, проверил, не холодно ли ей, и спустился вниз. Нашел тропинку к морю и достал мобильный из кармана куртки.
– Миккельсон, слушаю?
– Это Мунк.
– Да?
– Она не вернется.
На том конце повисла тишина.
– Черт, – наконец раздалось в трубке, – Она сказала что-то полезное? То, что мы упустили?
– Будут еще жертвы.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что сказал. У нее на мизинце написано число. Мы пропустили его.
– Матерь божья, – Миккельсон снова затих.
– Есть что-то, чего я не знаю? – спросил Мунк.
– Лучше всего тебе вернуться.
– Я останусь тут до завтра. Я нужен ей.
– Я не это имею в виду, я имею в виду – вернуться назад, к нам.
– Мы снова откроем наш отдел?
– Да, ты сразу можешь ехать сюда. Я сделаю несколько звонков завтра.
– Хорошо, увидимся завтра вечером, – ответил Мунк.
– Хорошо, – сказал Миккельсон и снова замолчал.
– Нет, Миа не вернется, – повторил Мунк, словно отвечая на висящий в воздухе вопрос.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Марибуэсгате, тот же офис?
– Все уже налажено. Отдел неофициально открыт снова. Ты сможешь забрать свою команду, когда вернешься.
– Окей, – ответил Мунк и быстро положил трубку.
Он испытал нарастающую радость, но не хотел, чтобы Миккельсон почувствовал это. Он снова вернется домой. В Осло. Его отдел снова работает. Он получил назад свою старую работу, но не мог радоваться до конца. Он никогда не видел Мию Крюгер в таком ужасном состоянии. И в то же время не хотел тащить ее с собой. А от мысли о девочке, висящей на дереве, обычно сдержанного следователя бросило в дрожь.
Мунк взглянул на небо. Уже стемнело. Звезды купали тишину в холодном свете. Он выбросил сигарету в воду и пошел назад к дому.
12
Тобиас Иверсен нашел новую ветку и стал очищать ее для еще одной стрелы, пока брат побежал поднимать первую. Ему нравилось работать ножом. Нравилось, как лезвие врезалось в дерево, нравилось медленно скользить ножом между корой и деревом, чтобы не наделать зазубрин в будущей стреле. Тобиас умел работать руками, отличные оценки он получал только на искусстве и труде. В остальных предметах был середнячком, особенно в математике. Но в труде у него были успехи. И в норвежском. Тобиас обожал читать. До этого он читал в основном фэнтези и научную фантастику, но этой осенью к ним пришла новая учительница, Эмилие, с высоким смехом и множеством веснушек, вообще даже не совсем учительница, а просто милая взрослая девушка. Она вела уроки, совсем другие, чем были до нее. На тех уроках было в основном… да он даже и не помнил, что на них было. Эмилие составила ему целый список книг, которые, по ее мнению, ему следует прочесть. Он почти закончил «Повелителя мух» и почувствовал, что с нетерпением ждет возвращения домой, когда сможет лечь на кровать и почитать. Или, по крайней мере, просто почитать – домой идти ему не очень-то хотелось. Ему было тринадцать, но чувствовал он себя гораздо старше, ведь он пережил вещи, которые вообще-то не должен был переживать в своем возрасте. Много раз он думал сбежать, просто собрать все самое необходимое в рюкзак и уехать в большой мир из темного дома, но так сделать не получалось. Куда он поедет? Он скопил немного денег, с подарков на дни рождения и Рождество, но этого не хватит на что, чтобы доехать докуда-нибудь, да и не может же он уехать от братишки – кто будет заботиться о нем, если не он? Он попробовал подумать о чем-то другом, продолжая медленно скользить ножом по ивовой коре, и удовлетворенно улыбнулся, когда у него получилось очистить всю ветку без зазубрин.
Братишки все еще не было. Тобиас бросил взгляд в сторону леса, особо не беспокоясь об этом. Он любопытный малый, и, наверно, просто заметил интересный гриб или муравейник.
Может быть, мы постреляем в одну из христианских девочек?
Тобиас усмехнулся про себя. Типичный маленький ребенок, такой невинный, ничего не знает, может говорить все что думает, не то, что в классе у Тобиаса или вообще в школьном дворе. Там нужно было следить за тем, что говоришь и думаешь. Если так не делать, будет плохо. Тобиас видел это много раз. Точно как в «Повелителе мух». Если ты покажешь слабость, то станешь жертвой. Сейчас крутым считается спорт, к счастью, Тобиас спортивный мальчик: быстро бегает, прыгает высоко и далеко и хорошо играет в футбол. Проблема была с одеждой. Несколько новичков, переехавших сюда из города, привыкли к немного другой жизни, у них было больше денег. Теперь нужно носить «Адидас», «Найки», «Пуму» или «Рибок». Тобиас уже получил пару замечаний насчет своих ботинок, старых шорт, тренировочных штанов и футболок неправильного фасона и с неправильным логотипом. К счастью, была одна вещь важнее всех остальных – нравишься ли ты девочкам. И если ты им нравишься, ни спорт, ни школа, ни одежда уже не особенно важны. Девочки любили Тобиаса Иверсена. Не только потому, что он был симпатичным, но и потому, что с ним было приятно общаться. Так что было нестрашно, что на его поношенных кроссовках всего одна полоска.