Я путешествую одна

Бьорк Самюэль

Хотя бабушка и не была ей родной, Миа всегда чувствовала, что у них есть что-то общее. Какая-то связь. Может потому, что они были похожи внешне. Или потому что бабушка относилась к ней почти как к другу, сообщнику в том, чтобы быть другими. Бабушка рассказывала Мие все возможное о своей жизни, всегда называя вещи своими именами. Что у нее было много мужчин, и что их не стоит бояться – мужчины на самом деле как маленькие безобидные кролики. И что она может предсказывать будущее, что существуют другие реальности, поэтому не нужно бояться смерти. Это все христианство, говорила бабушка, трактует смерть как нечто отрицательное, чтобы мы ходили и боялись их бога, смерть – это ад

или рай, но в любом случае конец всего, по их мнению. Но знаешь что, Миа, бабушка не уверена в том, что смерть – это конец всего. Во всяком случае, я ее не боюсь.

Дома в Осгордстранде злые языки прозвали бабушку ведьмой, но ее это мало беспокоило. Миа прекрасно понимала, что люди имели в виду: седые волосы вместе с сине-черными глазами делали бабушку непохожей на других. Она часто громко говорила в магазине о странных вещах или сидела в саду всю ночь, смотря на луну и смеясь сама с собой. Она умела делать то, что в Средневековье назвали бы ведьмиными проделками, и взяла Мию к себе как свою маленькую ученицу.

Миа чувствовала, что ей повезло. Она выросла в спокойном окружении. С доброй мамой и замечательным папой, и с бабушкой, живущей в нескольких домах от них. С бабушкой, которая видела ее по-настоящему и называла ее особенной.

Легкой походкой, Миа, помни, легкой походкой.

Последние перед смертью слова бабушка сказала, подмигнув своему особенному другу. Миа подняла бутылку к облакам.

Смерть не страшна.

Осталось шесть дней.

От таблеток ее начало клонить в сон. Миа Крюгер приняла еще несколько и прилегла на камень.

Ты совершенно особенная, Миа, понимаешь?

Может, поэтому она и выбрала полицейскую академию? Чтобы делать что-то абсолютно иное? Она думала и об этом в последние дни: почему она сделала такой выбор? Но пазл уже не складывался до конца. Время сдвинулось. В ее голове все изменилось. Сигрид уже больше не была той маленькой светлой Сигрид, она стала наркоманкой Сигрид, настоящим кошмаром. Мама и папа как будто умерли внутри, были удалены из мира, друг от друга, от нее. Миа переехала в город, попыталась взять пару курсов в Блиндерне [3] , без энтузиазма, она даже не смогла прийти на экзамен. Может быть, это полицейская академия выбрала ее? Чтобы она очистила мир от таких, как Маркус Скуг?

3

Район, где располагается университет Осло.

Миа встала и, пошатываясь, пошла по набережной. Осушила бутылку и положила ее в карман куртки. Нашла еще пару таблеток и приняла их без запивки. Место чаек занял рыбацкий корабль, и единственным звуком остался спокойный шум волн.

Она выстрелила в него.

В Маркуса Скуга.

Два раза. Прямо в грудь.

Все произошло по чистой случайности. Они были на другом деле. Пропала девочка, и специальный отдел позвали все разнюхать. Как говорил Холгер, у нас не так много на повестке дня, Миа, поэтому пойдем, разнюхаем это дело.

Холгер Мунк. Миа с теплотой подумала о своем старом коллеге и уселась на край набережной, свесив ноги к воде. Все было так странно. Она убила человека, но не мучилась угрызениями совести. Совесть больше мучила ее из-за всего того, что случилось после. Грёнланд, Холгер Мунк, руководивший отделом, взявший ее из полицейской академии на работу, был переведен на другой участок. Специальный отдел закрыли. В глубине души она чувствовала, что это причинило боль – Холгер заплатил за то, что сделала она. Но само убийство не

вызывало у нее беспокойства. Они шли по следу к озеру Трюванн, несколько джанки или хиппи – их всегда трудно отличить по телефону – так или иначе, кто-то припарковал свой трейлер, шумел и что-то праздновал. Холгер считал, что в этом месте нужно поискать пропавшую девочку. И они на самом деле нашли девочку, хоть и не ту, с бесцветными глазами и с иглой в руке, в этом грязном трейлере. А вместе с ней как из ниоткуда появился Маркус Скуг. И Миа, как справедливо записали во внутреннем отчете расследования, действовала непреднамеренно, превысила полномочия, без необходимости.

Миа затрясла головой от своей аморальности. Холгер Мунк был на ее стороне и сказал, что Скуг напал на нее первым, кроме того, на месте были найдены нож и топор. Но Миа знала, как все произошло на самом деле. Конечно же, она была достаточно тренирована, чтобы выстоять против ножа или топора в руках тощего джанки. Она могла выстрелить ему в ногу. В руку. Но не сделала этого. Она убила его. Мгновенная ненависть, когда весь остальной мир просто исчез для нее. Два выстрела прямо в грудь.

Если бы не Холгер Мунк, ее бы посадили. Она достала пустую бутылку из куртки, вылила в себя последние капли и снова подняла ее к облакам. Это уже не имеет никакого значения. Теперь все закончилось.

Наконец-то.

Осталось шесть дней.

Она поджала ноги, прислонилась щекой к грубой доске набережной и закрыла глаза.

8

Тобиас Иверсен закрыл брату уши руками, чтобы тот не слышал шум с первого этажа. Обычно шуметь начинали в это время дня, когда мама приходила с работы и обнаруживала, что отчим не сделал то, что его просили. Приготовить еду для мальчиков. Убраться в доме. Найти работу. Тобиас не хотел, чтобы младший брат слышал все это, и придумал игру.

Я закрываю тебе уши, а ты говоришь то, что видишь в своей голове, хорошо?

– Красный грузовик с пламенем, – улыбнулся братик, а Тобиас кивнул и улыбнулся в ответ – давай, продолжай.

– Рыцарь борется с драконом, – засмеялся братик, и Тобиас снова кивнул.

Шум снизу усиливался. Крики заползали наверх по стенам и под кожу. Тобиас не мог вынести, что последует за этим – они будут кидать предметы об стены и кричать еще громче, а может и чего похуже. Поэтому он решил взять брата на улицу. Он сказал ему на ухо:

– Пойдем, постреляем буйволов?

Братишка улыбнулся и с готовностью закивал.

Стрелять буйволов. Бегать по лесу и играть в индейцев. Ему очень хотелось. Здесь было не так уж и много других детей, поэтому Тобиас с братом привыкли проводить время вместе, несмотря на то, что Тобиасу тринадцать, а брату семь. В доме не получалось быть подолгу, поэтому в основном они гуляли на улице.

Тобиас помог брату надеть куртку и ботинки, напевая и притоптывая по лестнице, ведущей на выход. Братишка посмотрел на него своими большими глазами. Он привык, что брат все время подшучивал над ним, издавая эти странные звуки, и считал это классным. Он очень любил старшего брата и обожал участвовать во всяких странных затеях, которые тот придумывал.

Тобиас зашел в сарай, взял кусочек веревки и ножик, а младший брат побежал вперед в сторону леса. У них там было секретное место, поэтому отпускать его вперед было неопасно, и он мог бежать по поляне среди елей, к временной хижине, которую они смастерили вместе.

Когда они пришли к ней, брат сразу же уселся на старый матрас, нашел комикс и стал рассматривать картинки вместе с красивыми новыми буквами и словами, которые, приложив немало усилий и с помощью старшего брата, он начал читать.