Я рискну

Тессье Шантель

— Да! Мне звонили из школы! — кричит она. Ее взгляд устремляется на Коула. — Ты должен был держать ее подальше от неприятностей.

Я фыркнула.

— Он мне не нянька. — Если бы она только имела представление о том, через что он заставил меня пройти, она бы поняла, что я ничего не сделала.

— Я не имею к этому никакого отношения, — говорит он, и мои глаза сужаются на него. Из-за него я вообще решилась на эту чертову авантюру!

— Ничего страшного. Это всего лишь три дня, — говорю я ей. Меня отстраняли на большее время.

— Ничего страшного? Твой отец будет в бешенстве, — огрызается она.

— Что он собирается сделать, посадить меня под домашний арест?

— Он отправит тебя обратно к матери, — отвечает мне Коул.

— Что? — спрашиваю я, оглядываясь на него.

— Коул… — начинает Селеста.

Но он продолжает.

— На днях он хотел отправить тебя обратно к матери с двадцатью тысячами. Потому что, как и твоя мать, ты ему не нужна.

— Коул, — огрызается она.

Как много он знает?

— Откуда ты это знаешь? — требую я, вставая с дивана. Затем я смотрю на нее. — Господи, как много ты рассказала ему о моей жизни?

Она открывает рот, но говорит Коул.

— Он рассказал мне об этом за ужином в тот вечер.

— Что? — огрызаюсь я. Зачем ему это рассказывать? Коул и Селеста явно близки. Но насколько близки он и мой отец? Насколько я знаю, он ненавидит его так же сильно, как и я.

— Я этого не допущу, — уверяет меня Селеста. — И я единственная, с кем связывается школа. Так что мы просто не скажем ему. — Она склоняет голову и вздыхает.

Я оглядываюсь на Коула, и он смотрит на меня с отвращением. Как будто я какая-то благотворительная организация, которую он взял на себя. Как будто я попросила стать частью его маленькой извращенной группы.

Мои глаза возвращаются к Селесте.

— Мне все равно. Пусть он отправляет меня обратно. — Это то, чего я хочу, верно? Это избавит меня от Коула и его друзей. Это избавит меня от всех его извращенных афер и шантажа. Я смотрю на Коула. — Не уверена, почему ты хочешь.

— Остин? — начинает Селеста, но я игнорирую ее и достаю свой сотовый из заднего кармана.

Я захожу в контакты и нахожу Брюса. Затем нажимаю вызов. Приложив его к уху, я постукиваю ногой по персидскому ковру, надеясь, что у него все еще тот же номер. Прошло четыре года с тех пор, как я ему звонила.

— Остин? — рычит он в ответ.

— Меня отстранили от занятий, — говорю я, не теряя ни секунды.

Усмешка заставляет меня поднять глаза, и я вижу Коула. Он прикрывает рукой рот, пытаясь скрыть ухмылку. Его глаза встречаются с моими, и он качает головой, как будто я сошла с ума.

— Остин! — кричит Селеста, делая шаг ко мне, чтобы выхватить телефон из моего уха, но я поднимаю руку, чтобы остановить ее, и делаю шаг назад.

— Что? — кричит он в трубку. — Что, черт возьми, ты сделала?

— Включил пожарную сигнализацию.

Он издает раздраженный рык.

— Как долго?

— Три дня.

Селеста вскидывает руки и выбегает из комнаты, а я снова смотрю на Коула. Он больше не смеется надо мной, но на его лице ухмылка.

Мой отец прочищает горло.

— Ну… — Он делает паузу. — Это повлияет на выпускной?

Я хмурюсь, но отвечаю: — Нет.

— Хорошо, тогда. Больше так не делай, — огрызается он и бросает трубку.

Я кладу телефон в задний карман, не сводя глаз с Коула.

— Он не отправит меня домой. — Он вскидывает бровь. — Просто хотел узнать, не повлияет ли это на выпускной. — Его ухмылка перерастает в полную улыбку, и мои глаза сузились на него. На днях он хотел отправить меня обратно к матери с двадцатью тысячами.

— Ты имеешь к этому какое-то отношение? — требую я.

Он поднимается и потирает губы, его глаза смотрят на меня.

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я делаю шаг к нему.

— Чем ты занимался, Коул?

— Страховкой, — говорит он просто.

То же самое он сказал мне перед тем, как порезать мне руку.

— Я знаю, что ты что-то сделал, — огрызаюсь я.

— Я рискну доказать это.

Я провожу рукой по волосам, не в силах сейчас играть в игры разума. Я не могу больше это выносить.

— Мне нужно немного воздуха, — бормочу я.

Я открываю дверь на террасу и бегу. Я бегу, потому что это приятно. Я бегу, потому что это все, что мне позволено делать. Я чувствую себя мужем сестры Илая. Хомяком в клетке. Не способным ни на что. Невозможно никуда пойти. Я добираюсь до вершины холма, и в поле зрения появляется кладбище, но я не останавливаюсь. Мои легкие сжимаются, когда я пытаюсь сделать вдох. Мой бок болит, но это моя вина. Это мой выбор. Да пошли они! И их правила для меня. К черту…

Меня ударили сзади и бросили на землю.

— Что…? — Я поднимаю голову и вижу Коула на себе. — Что ты делаешь?

— Что ты делаешь? — огрызается он.

— Пытаюсь убежать от тебя. А теперь слезай.

Боже, он неумолим.

Я толкаю его, но он хватает меня и сжимает мои запястья. Я рычу.

— Ты такая разочаровывающая, — говорит он, его голубые глаза смотрят на меня сверху вниз, на лице ухмылка. Он наслаждается этим. Ублюдок!

— Борись со мной, — приказывает он.

— Коул, — огрызаюсь я.