Я рискну
Шрифт:
— Нет, — отвечает она, но это не ослабляет напряжение в моем животе.
— Послушай. — Ее глаза встречаются с моими. — Я думала, мы не собирались этого делать? — Я сжимаю кулаки. Она права, но Брюс только и ждет первой возможности вернуть ее. У меня с ним сделка, но это не значит, что он не наебет меня в любой момент.
— Просто скажи мне, что он сделал. — Ее сузившиеся глаза переходят на Шейна, и он отворачивается от нее, чувствуя вину за то, что бросил ее под автобус.
— Нет, Коул! — огрызается она, ее гнев берет верх. — Этот разговор окончен! — Она поворачивается ко мне спиной и начинает идти
— Остин!
Она поворачивается ко мне лицом, ее длинные волосы бьют ее по лицу, пока она идет спиной к двери.
— Вот что я тебе скажу, Коул, когда ты захочешь поделиться со мной своими секретами, я поделюсь с тобой своими. — И с этим она крутанулась на месте и вышла, хлопнув дверью.
Мы с Шейном стоим в тишине, и я сжимаю руки в кулаки. Я не должен был заставлять ее саму ехать сюда. Тогда бы она не смогла уйти.
Я кручусь на месте, снимаю футболку и иду к боксерской груше. Это моя палочка-выручалочка, когда мне нужно выместить злость.
— Мне жаль, парень, — говорит Шейн, прочищая горло.
— Не повторяй того, что ты слышал сегодня вечером, — говорю я, прежде чем начать колотить по мешку, представляя, что это лицо парня ее матери, пока мое плечо не закричит от боли.
_________________________________
Во вторник утром я сижу на четвертом уроке, пока все остальные укладывают свои вещи в сумки. Звонок готовится прозвенеть, и я смотрю на ее пустое место рядом со мной. Прошлой ночью я не выспался. Я метался и ворочался, представляя ее в детстве — то, что сделал с ней мамин парень, и это заставило меня думать о Лилли. Как зол этот мир и как много мужчин воспользовались бы маленькой девочкой, которая не может защитить себя. У которой нет никого, кто мог бы защитить ее. Это привело меня в ярость. Остин — прекрасный пример этого. Я пользовался ею с тех пор, как положил на нее глаз.
Я встал и забрался в постель к Лилли. Я прижал ее к себе и поцеловал ее волосы. От мысли, что кто-то может причинить ей боль, меня тошнит, но никого не волнует, что случится с Остин.
Пока я лежал и пытался понять, как мне защитить Лилли от зла, мои мысли возвращались к Остин. Я ненавижу то, что она отказалась рассказать мне, что натворил этот кусок дерьма — бойфренд ее матери. Сколько ей было лет, когда он впервые ударил ее? Прикоснулся к ней? Защищала ли ее мать?
От нее не было никаких вестей, но желание взять телефон и написать ей было сильным.
Звенит звонок, и я иду по коридору в кафетерий и сажусь за наш обычный столик.
Входит Дик с Бекки на руках, и они смеются так, будто у них нет ничего, кроме шуток. Впервые я завидую своему лучшему другу. Он может выключиться, как выключатель. Он может в одно мгновение превратиться из убийцы в гребаного комика. Не я. Я ненавижу мир. Я ненавижу себя. И я ненавижу Остин.
Нет, не ненавидишь.
— Что случилось, Коул? — спрашивает меня Бекки.
— Ничего, — рычу я.
Дик отмахивается от нее и добавляет.
— Он просто злится, потому что Остин здесь нет, чтобы он на ней висел.
Бекки смотрит на меня несколько секунд, ее кристально-голубые глаза наблюдают за моими, и я отворачиваюсь. Заметив белые стены и студентов, входящих внутрь, я слышу, как они говорят о своих несуществующих жизнях. Я чувствую на себе ее взгляд, и я оглядываюсь на нее. Ага.
— Ты хочешь что-то сказать? — огрызаюсь я.
— У вас с Остин есть планы на выходные? — спрашивает она, игнорируя мой гнев.
— Почему у нас должны быть планы?
— Потому что вы встречаетесь, — просто ответила она.
— Детка, я же говорил тебе, что все не так, — говорит Дик, качая головой. Затем он встает, чтобы взять их ланчи.
Она наклоняется вперед, и я сдерживаю вздох.
— Я вижу, что это написано на твоем на твоем лице.
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Я ходила с тобой в школу всю свою жизнь, Коул. — Она понизила голос. — Я видела, как ты теряешь людей, которых любишь. — Мои кулаки сжимаются. — И я видела, как ты смотришь на нее. Я видела, как ты изменился. — Я фыркнул. — На днях, когда мы с ней стояли возле спортзала и ждали, пока вы закончите встречу… — Она смотрит вниз на стол. — Я спросила ее, как у нее дела. Все ли у нее в порядке. Я чувствовала, что с ней что-то не так, но она отмахнулась от меня и сказала, что просто устала. — Ее глаза встречаются с моими. Это объясняет, почему Остин выскочила из машины и попыталась дойти до дома пешком. Бекки догнала ее. — Она солгала, конечно. Я могла бы спросить тебя, все ли у тебя в порядке, и мы оба знаем, что ты бы тоже солгал. Но я знаю тебя лучше. Знаю тебя дольше. Я наблюдала за тобой в последнее время, и, хотя я думаю, что ты причинил ей боль, я также думаю, что ты защищаешь ее.
— Бекки…
— Я вижу, как ты прижимаешь ее к себе, когда Киллан входит в комнату. Некоторые считают это просто собственничеством, но я думаю, что это нечто большее.
— Например? — не могу не спросить я.
— Даже дьявол улавливает чувства, иначе он не впадал бы в ярость. Даже он умеет любить.
— Стоп! Я не люблю ее.
Что за хрень? Неужели Дик исказил ее разум?
— Может, и не любишь. Но я вижу, как ты целуешь ее на уроках и в коридорах. Как ты прикасаешься к ней, не заботясь о том, кто смотрит. И как ты смотришь в глаза, когда ее нет рядом и она поглощает все твои мысли. Это написано на твоем лице. Как сейчас.
— И? — спрашиваю я, гадая, что она видит. Если она может читать меня так хорошо.
— И ты всегда был таким парнем, который сожжет этот город дотла, если ему дать повод. — Она садится обратно на свое место, скрещивая руки на груди. Она улыбается мне. — И Остин — твоя причина.
ОСТИН
Я лежу на диване, смотрю повтор сериала «Девочки Гилмор», когда слышу, как открывается и закрывается входная дверь, а затем голос Филиппа.
— Где твоя мама?
— Откуда, черт возьми, мне знать?
Он подходит ко мне, сбивает мои ноги с дивана и садится рядом со мной. Он наклоняется ко мне, хватая меня за руку.
— Не трогай меня, — огрызаюсь я, вырываясь из его объятий.
— Пойдем, Остин. Ты будешь скучать по мне. Я знаю, что буду скучать по тебе.
Я закатываю глаза и встаю, иду в свою комнату, потому что знаю, что он пьян.