Я рожу тебе детей
Шрифт:
— О! — сказала Света, делая вид, что раскаивается. Но по лицу явно читалось, что чихать она хотела на то, что нарушила таинство, так сказать, исповеди. — Простите. Я думала, обед. Хотела пригласить поесть и кофе выпить.
Гороховский сидел, как беременная гора — взирал, изучая Свету. Там было на что полюбоваться: белоснежные волосы контрастировали с черными колдовскими глазами; высокая грудь, тонкая талия, пышные бедра, крепкие ноги на высоченных каблуках могли заворожить кого угодно. Викентий Вениаминович, полагаю,
— Мы уже почти закончили, — проблеял он противно. Голос его дребезжал еще сильнее, чем до этого. — Конечно же, Лера Андреевна, я ни в коем случае не хочу лишить вас обеда. Хорошенькие девушки должны вовремя и правильно питаться. Иначе… какое потомство вы воспроизведете? Подумайте на досуге обо всем, что я вам сказал. И не спешите.
Кресло снова протяжно взвыло, выпуская из своих объятий тушу Гороховского.
— Викентий Вениаминович, — расшаркался он перед Светой. — А вы?.. — схватил он ее за руку и приложился толстыми губами к тыльной стороне ладони.
Я видела, как она вздрогнула. Как на миг стали глубже и бездоннее ее глаза. Никогда ничего подобного не наблюдала. Это так у нее работает? Через прикосновение? Или это рефлекс на публику, чтобы эффектнее выглядеть?
— Светлана, — отчеканила она и мягко высвободила руку из лап Гороховского.
— Све… хкм… Светлана, значит. Мда. Вот, значит, как, — бормотал он, на миг растеряв всю свою спесь и отечески-искусственную добросердечность. — Приятного аппетита, сударыни, — растянул он губы в пластмассовой улыбке и бочком, бочком вышел за двери.
Света не шелохнулась. Ему пришлось буквально протискиваться, но неудовольствия он не выказал, хотя, случись это в другой момент жизни, он бы поставил на место кого угодно.
— Эта рыба-прилипала — Венин отец? — уточнила Светлана, когда Гороховский наконец-то выкатился вон, за двери приемной.
— Да, — вздохнула я. — Что ты вчера с его отпрыском сделала? Папа обеспокоен и прибежал выяснять.
— Да ничего особенного, — пожала она плечами. — Просто успокоила и поговорили.
— А теперь он тобою бредит и, кажется, счастлив, что у меня жених материализовался из ниоткуда.
— Обедать будем? — Света, кажется, тоже умела изображать глухую, когда не хотела о чем-то говорить.
— Будем, — посмотрела я на часы. — Только быстро.
— Естественно, — кивнула потомственная ведьма, тряхнув белыми кудрями, — галопом в стиле канкан. Высоко задирая ноги, то есть. Помчались.
Была в этом какая-то особая прелесть — вкушать пищу за оставшиеся полчаса.
— Кстати, о твоем женихе, — заявила Светлана, решительно втыкая вилку в котлету. — Хочешь, погадаю?
Я мотнула головой. Во-первых, не ожидала. Во-вторых, раньше Света никогда ничего подобного не предлагала.
— А я все же скажу. Расслабься, бесплатно. По-дружески.
«Не надо», — хотела
— Не все будет просто. И то, на что он тебя толкает, не сбудется. Но он твой, как ни крути. Не убежишь, не скроешься, не оттолкнешь. Хоть и попытаешься не раз из-за упрямства и отчаяния. Твой он, понимаешь? — повторила так, словно хотела вдолбить это слово в мою ошалевшую, сбесившуюся от раздрая голову.
Что значит «твой»? Что значит не сбудется?.. О чем она вообще толкует, если не может знать наших дурацких договоренностей, которые да, могут и не сбыться, если я не захочу. Змеев мне слово дал.
Но откуда это известно ей? Разве что под дверью подслушивала. Ведь откуда-то она взялась, когда Веня в коридоре растянулся?
— И за Веню не переживай, — продолжила она, будто читала мысли. — Он больше не придет. Ну, с букетом так точно.
Света захлопнула рот и с аппетитом набросилась на еду, как будто сто лет не ела, а пюре и котлета — лучшая в мире еда, деликатес.
Расспрашивать и уточнять я ничего не стала. Нет уж. Это ловушка. Только втянись, а потом будешь бегать к ней на сеансы, жадно заглядывая в рот и веря в любую чепухню, которой она будет щедро кормить, задуривая и так мою не совсем стабильную на текущий момент башку.
Глава 30
Он приехал пораньше. Ему доставляло удовольствие само осознание, что он ее ждет. Лерочку. Он рисовал ее за столом. Воображал, как она покусывает карандаш, что-то говорит клиенту, сидящему напротив.
Ждет ли она его? Поглядывает ли на часы?
В какой-то момент Олег решил подняться. Ничего, он не будет мешать. Посидит в приемной, поболтает с милой девочкой-секретарем.
В конце концов, ему любопытно посмотреть, как Лерочка работает.
В приемной его ждал неприятный сюрприз.
— Добрый вечер, — вежливо улыбался лось почти с Олега ростом. — Я могу вам чем-нибудь помочь? К сожалению, сегодня Валерия Андреевна уже не принимает. Я могу записать вас на вторник следующей недели — как раз вам очень повезло — один наш клиент отменил встречу, уезжает в заграничную командировку.
— Я не клиент, Валерий, — прочитал Змеев имя чертового секретаря на бейджике.
Парень чуть наклонил голову, отчего длинная прядь упала ему на глаза. Он поспешно заправил ее за ухо. Взгляд внимательный-внимательный. Глаза зеленые-зеленые, ясные. Поза — сама вежливость и ожидание. Молчаливое.
Валера ждал, когда Змеев объяснится. Дурацких вопросов не задавал. Отличный экземпляр. Но почему, черт побери, у Лерочки все не как у людей? Почему у нее в приемной сидит не молоденькая девочка, а этот фонарный столб с глазами друида и кудрями Аполлона?