Я с тобой
Шрифт:
– Послушай меня, - рявкнул Дон, и Вика вздрогнула и притихла.
– Слияние - не ваша тупая свадьба, после слияния не будет никакой тебя, понимаешь? Тебя не будет. Мое сознание захватит и подчинит твое за семь восьмых секунды. Ты что думаешь, я пилот потому, что умею хорошо залезать в машину перебросок и кнопки жать? Да я могу пилотировать четыре тысячи типов болидов с уникальным рисунком сознания, и ни один меня не обнаружит, если я этого захочу, даже когда будет выполнять мои распоряжения. Любые мои распоряжения - и оставаться при этом в полной гармонии с собой и окружающим миром, вне подозрений для окружающих. Нас так тренируют, понимаешь? Мы делаем этот захват на автомате,
Сказанное оглушило Вику, но вместо страха перед слиянием в ней появилось странное чувство восхищения и гордости за Дона. Получается, он не врал, когда сказал, что крутой, а она даже не нашла времени расспросить, в чем это выражается. Опасен...
– Но ты ведь со мной уже сколько времени, а я все еще я, - робко заметила она.
– Я тебя не пилотирую, - уже более спокойно ответил Дон.
– Я только нахожусь внутри тебя, это большая разница. И хватит об этом.
– Дон...
– Я сказал - хватит.
Вика замолчала. Согласиться с его выбором было против всего, что она представляла себе о жизни. Но какой может быть тут еще выход? Антон прав, она полная дура, умный человек сообразил бы, как выйти из ситуации, или придумал бы как сбежать, а она только может сидеть и ждать, пока санитары придут ее связывать и пичкать проклятым зельем. Или не пичкать, а как там будет при пересадке Дона в Кузьму? Ее запихают в какой-то реактор? Господи, ну почему она ходила на курсы английского и фитнес вместо того, чтобы записаться на развитие мозга? Ей за всю жизнь ни разу не пришло в голову, что ее интеллект отстает по сравнению с другими. Всегда хватало же, на работе и там, для другого. А вот и не хватило. В кино хорошо, там пьют чудесную сыворотку и становятся...
Пьют чудесную сыворотку...
Она сунула руку в карман и вытащила пузырек. Нейростимулятор, конечно. Она точно дура. Если даже Кузьма после капли очухался, то ей достаточно маленького глоточка, чтобы ее мозги заработали посильнее.
– Ты что делаешь?
– закричал Дон.
Но Вика налила чайную ложку раствора себе на ладонь и, запрокинув голову, заставила отраву стечь в горло.
18. А напоследок я скажу...
Сначала она ничего особенного не почувствовала, кроме горечи, от которой рот наполнился вязкой слюной. Странно, что Кузя так радостно лакал эту дрянь... А потом ей стало тепло и безразлично-весело.
– Ненормальная, - затихая, орал на нее Дон где-то далеко-далеко.
– Засунь пальцы в рот, немедленно...
Но в кои-то веки его вопли на нее не подействовали, Вика перестала его слушать и сосредоточилась на своей задаче. Как должны выглядеть по ощущениям простимулированные мозги? Наверное, сыпать чертовой уймой решений задачи, но ее мозги ничем таким не сыпали. Почему-то отчетливо-ярко вспомнились только стекла в машине, которая их везла, такие белесые и плохо прокрашенные, точно их кистью мазали, а ведь в автомобилях давно используют пленку на стеклах. Стекла - и что? Что ей от этого? После этого на нее наплыла картинка поликлиники с ее ресепшен-стойкой и плиточным полом. Пол был серый, выложенный квадратами, и межшовая затирка казалась черной. Вика не хотела смотреть на плитку, но пересечение черных линий гипнотизировало, и она на некоторое время позволила втянуть себя в их переплетение. Швы оказались коридорами, по которым можно было кататься со свистом, точно по желобам, и она каталась, пока не вспомнила, что сейчас не время смотреть глюки, поэтому усилием воли оторвалась от очередной ловушки, подстроенной мозгом. Ее видения обрели предметность, в которой она узнала кабинет врача по имени София. Он оказался ей знаком от зеркала возле двери до белой клеенки на кушетке, а ведь она была уверена, что почти не запомнила его, значит, зелье действует, но в каком-то реверсивном режиме (что это такое?).
София все поправляла и поправляла прическу, движения были нервными, как будто она старалась занять чем-то руки, чтобы не показывать их дрожи, и Вика сосредоточилась на ее шевелящихся губах. София говорила много, и сначала Вика решила, что угадывает слова по движению рта, но потом поняла, что мозг эхом подсказывает их за долю секунды до того, как София закончит слово. Словно они двигались в разных плоскостях и воспринимали сказанное тоже по-разному - София произносила слово, Вика видела образ. И образы эти были тоже странными.
Мембрана... инкапсуляция... инстинкт самосохранения... собственные ткани... Разогнанные до нужной скорости Викины мозги быстро напомнили, что при ней София этого не говорила, они обменялись всего парой слов. Значит что? Это память Дона? Она пользуется записями его сознания, как тогда? Или она вызвала слияние? Нет, он же говорил про семь восьмых секунды, и что она будет не она, да и доза была мизерной, значит, это просто какой-то побочный эффект вроде частичной диффузии (она знает такие слова?), скорее всего временный. Она снова навела мысленный фокус на Софию, посмотрела на бутылку в ее руке, на черту, которая ее разделяет, потом услышала странное словосочетание «петля Корбут», и после этого память стала словно прозрачнее, и целый кусок речи Софии ей удалось прослушать без купюр.
– Слушай меня, - вклинился в ее мозг голос Дона.
– Соберись.
Палата вокруг нее проступила, как мокрое пятно проступает на скатерти, хнычущий Кузенька гладил ее по ноге, и она брезгливо подтянула к себе ботинок, который вдруг стал весить тонну. Чертов ботинок, с него все и началось. Но сейчас это неважно.
Она встала с пола и залезла на кровать, накинув на ноги одеяло, потому что ее потряхивало ознобом, от которого больничное тонкое имущество нисколько не защищало.
– Вылей пузырек в раковину, - приказал Дон.
– Чтобы я видел.
– Хорошо, - отсутствующим голосом ответила Вика.
– Вылей сейчас же.
– Хорошо.
– Ты понимаешь, что я говорю?
– Хорошо.
Дон замолчал, перестал ее дергать, и Вика погрузилась в прострацию. Через некоторое время она очнулась, слезла с кровати, направилась к раковине и открыла кран. За этим занятием ее и застал Антон, появившийся в сопровождении санитаров. Он подозрительным взглядом смерил ее с ног до головы, словно пытаясь угадать, кто сейчас управляет телом, и почему-то пришел к неправильному выводу, возможно, потому, что сейчас она выглядела хмуро и сосредоточенно.
– Решил взять дело в свои руки?
– спросил он.
– Правильно, Виктория не способна принимать серьезные решения. Как насчет остального?
Ошибка Антона показалась ей забавной, и она ответила сквозь зубы, как сделал бы Дон:
– Оставь девчонку в покое. Хватит тебе меня и этого...
Она движением подбородка указала на Кузеньку. Антон поморщился.
– Ты так ничего и не понял, - с сожалением сказал он.
– Ни в моем проекте, ни в этой жизни. Но дело твое.
– Ты что задумала?
– шепнул ей Дон в ухо.
– Прекрати этот цирк, он не так безопасен, как тебе кажется.