Я с тобой
Шрифт:
– Продолжаю. В участке я начал беспокоиться за тебя, не знал, что делать в буквальном смысле слова, и полицейский посоветовал мне пойти в поликлинику. Но как он это сделал?
– Как?
– опять не удержалась Вика.
– Я этого не помню.
– Конечно, ты не помнишь, ты уже отрубилась к этому моменту, а он мне сказал следующее: «Насчет этого» и постучал по голове. Как будто знал, что меня волнует больше всего.
– Я тебя волную?
– хихикнула Вика.
– Это так мило. А у вас свадьбы есть?
– С трупом в голове я долго не продержался бы, - разрушил ее
– И стал бы легкой добычей. Но случилось так, что мне указали именно то место, где могли помочь. Не какое-то другое, не справочник сунули, не знакомого врача посоветовали, а послали прямо к Софии. На простое совпадение не тянет.
– А может, полицейский был из ваших?
– предположила Вика.
– Болид с пилотом, который здесь работает законно. Понял, что ты свой и в полной ж...изненной проблеме, и помог.
– Не работает, - отрезал Дон.
– Если он меня узнал, то был обязан мне представиться.
– Ты что, руководитель секретной службы?
– ляпнула Вика.
– Я преследователь, - без улыбки ответил Дон.
– Подразделение, отвечающее за правильную эксплуатацию населенных миров, в соответствии с установленными нормами.
Вика закашлялась.
– А что, есть другие миры?
– обалдело спросила она.
– Вроде нашего? И вы там бываете? А мы можем?
– А помолчать ты можешь?
– повысил голос Дон.
– Я еще не закончил. Так вот, Вальдех давно был под подозрением, долго не возвращался, результаты давал мизерные, я установил за ним слежку и некоторое время наблюдал. Он наблюдение заподозрил, дал кому-то команду подкорректировать машину перебросок и послал меня в тебя. Если бы он хотел меня убить, действительно было бы логичнее отправить меня в умирающего, все произошло бы быстро и без его участия, я сам не выбрался бы и следствие его причастность не доказало бы. А он понес эту ахинею про симпатию. Почему?
Вика покраснела. У нее была версия, но она не знала, как на нее отреагирует Дон.
– Как бы это сказать...
– натянуто сказал она, - не знаю как в вашем мире, а в нашем бывает такое, что симпатия возникает между... между... представителями одного пола, сейчас это даже считается нормальным. Может быть, он видел в тебе не только друга? Потому и выбрал такой способ?
– Ты охренела?
– сочувственно спросил Дон.
– Ладно, делаю скидку, что ты после коллапса. Ты вообще мою мысль улавливаешь? Понимаешь, к чему я веду?
– Нет. То есть да. Вальдех каким-то чудным образом вытряс из Антона все-все подробности его жизни, прежде чем отправить того гаситься на задворки черепа. О, у меня идея! А может быть, это Антон влюбился в Вальдеха и все ему рассказал?
– Ты способна думать о чем-нибудь, кроме любви?
– холодно осведомился Дон.
– Вальдех был только голосом в его голове. В голоса влюбляются?
– А что такого?
– огрызнулась Вика и опять против воли хихикнула.
– Если у него красивый голос, то от него могут прямо мурашки по телу бегать, и ты готов слушать и слушать его, бесконечно.
– Слушать - да, но не про ботинки же, оставленные у бывшей подружки, рассказывать.
Тем временем их с Доном привели в палату, где стояло несколько коек, но все они были пустыми, кроме одной, на которой спал человек, накрытый с головой одеялом, и который никак не отреагировал на Викино появление.
– Тогда Вальдех влюбился в Антона и загипнотизировал его, чтобы тот сам ему все рассказал. Автономная сенсорная меридиональная реакция?
– Господи, - тоскливо пробормотал Дон, - теперь я тоже понял, почему пилотирование женских болидов мужчинам запрещено. Нет. Я не об этом. Я о другом. Человек знает про ботинки, человек пугается, когда выдает свои человеческие реакции, человеку было важно именно твое тело, а на твой разум ему было плевать. И еще слова о войне. Они и ставят логическую точку в этой цепи.
– Какую?
– снова не поняла Вика.
– Это не Вальдех играл роль Антона, понимаешь?
– серьезно сказал Дон.
– Это Антон изображал Вальдеха.
13. Пузырьковый эффект
Вику продрал озноб, и как-то особенно стало жалко, что Дон только голос в ее голове, его реальное присутствие тут совсем не помешало бы. А то, по сути, она тут совсем одна. Одна-одинешенька. В психушке. Без документов. У нее даже в глазах защипало, до того стало себя жалко. Вика задрала голову вверх, чтобы слезы не выкатились и побыстрее просохли - нашла время расслабиться, когда она отвечает за двоих. Поплачет, когда все кончится. А что кончится и как, одному богу известно.
Ведь и вправду, загаси Вальдех Антона, как он мог проделать это на своей голове? Выходит, Антона никто не гасил, а погасили как раз Вальдеха, потому что удара нужно именно что не ожидать. Стоп, откуда она это знает? Кто это говорил? А вот та женщина и говорила в больнице. А как она ее могла слышать, если была в сонном состоянии? Получается, это слышал только Дон, а вспоминает сейчас она. Неужели тело само все записывает, и это потом можно проиграть, как записанный в отсутствие дома сериал? Ну-ка, ну-ка...
Эти мысли увлекли ее и утащили в какой-то серый туман, где Дон, скрестив ноги на клеенчатом диванчике, слушал эту женщину, рассматривал ее лицо, очки, складки у губ, но ее слова не долетали до его или ее сознания, а вот состояние тела... оно было странным. Пугающим? Да какое там пугающим, она была просто в ужасе.
– Ты меня слышишь?
– позвал ее Дон.
– Что?
– Не смей уплывать, - без тени шутки повторил он.
– Держись ближе к поверхности. Сейчас тебя начнет топить воспоминаниями, снабжение мозга восстанавливается. Сопротивляйся.
– Что страшного рассказывала тебе та врач?
– прямо спросила она.
– Ничего, - и Вика тут же поняла, что он соврал, в ее кровь поступила доза адреналина.
– Не дерись гормонами, - вернула она ему фразу.
– Лучше признавайся, а то я сама узнаю. Точнее, я уже почти узнала, еще чуть-чуть и...
– Слушай сюда, - сказал он, и Вика вдруг поверила, что в своем мире он крутой, до того повелительно звучал его голос.
– Оставь прошлое в покое, сосредоточься на настоящем. Оно куда важнее. Нас заперли.