Я с тобой
Шрифт:
– А если создать такие условия, при которых тело само захочет разрушить ее?
– не унимался Дон.
– Существуют такие?
– Мы имеем дело не с полноценным разумом, а с его частью. С ней нельзя договориться или сторговаться, понимаете? К тому же среди миллионов факторов, которые могут запустить такую реакцию, вы никогда не угадаете тот набор, который нужен. Пилотируй вы ее около двух-трех десятков лет, возможно, при определенной доле везения...
Она не договорила, махнула рукой и отошла к столу за ширмой, где стояла кофеварка. Аппарат зашумел, в чашку полилась густая жижа. Дон рассеянно наблюдал за тем, как она кладет на тарелку сахар
– Ели что-нибудь сегодня?
– спросила она, ставя чашку на свой столик.
– Хотя какая разница, ешьте все равно. Еда перемещает напряжение из головы в желудок, поэтому аборигены при депрессии много едят, защитная мера от перегрузки мозга.
Она поставила чашку на стол и жестом указала на нее Дону. Печенье показалось ему безвкусным, а кофе - горьким, но он прожевал и проглотил предложенное как лекарство.
– Она совершенно точно не хотела уходить, - сказал он.
– Я уверен, что она и сейчас не сдалась, просто ей не под силу. А я слишком тупой, чтобы нащупать трещину в этой стене. Но если предположить, только предположить, что она долбит в нее с той стороны, то как мне ударить с этой в нужное место?
Вместо того чтобы посмеяться над такой чудовищной формулировкой, женщина тоже взяла печенье и задумчиво закусила его зубами.
– Есть одна вещь, - сказала она, осторожно глядя на Дона.
– Теоретически она осуществима именно женским болидом, но практически никогда не исполнялась, потому что опасна, как петля Корбут в местной гимнастике. Я читала об этом, когда была студенткой. У нас же теоретический разговор, я правильно понимаю?
– Абсолютно, - подтвердил Дон, превращаясь в слух.
9. На весах
– Есть такая теория, неподтвержденная, - врач села рядом с Доном и уставилась в одну точку перед собой, сцепив пальцы в замок на коленях.
– Запертая часть личности, она ведь все еще продолжает оставаться владельцем тела. Тело - то, что было с ней всю жизнь, росло и развивалось вместе с ней, фактически - ее единственный и преданный друг, и они связаны куда тоньше, чем это представляет биология аборигенов. И вот представь, что телу угрожает опасность.
Дон представил, попутно отметив, что женщина начала говорить ему «ты». Хорошо это или плохо, он пока не знал.
– Не какая-то мифическая угроза, а вполне реальная, которая поражает тело постепенно. Тут важна именно постепенность, чтобы инкапсулированный участок мозга успел ее в полной мере осознать. Предельная эксплуатация инстинкта самосохранения или шантаж, тут кому как нравится. Перегородка тоже часть тела, и каждая ее клетка вместе со всеми будет кричать о помощи. Такой сигнал не подлежит игнору, он дойдет до получателя.
– Заставить тело чувствовать боль нетрудно, - заметил Дон.
– Тем более нарастающую постепенно. Получается, способ довольно легкий.
– Не в этом дело, - врач покачала головой.
– Как бы тебе объяснить...
Она задумалась, потом взяла с полки бутылку с какой-то сухой декоративной веткой, и без жалости выбросила растение в ведро, развернув бутылку горизонтально перед собой. Бутылка была пыльной и старой.
– Представь цилиндр, разделенный посередине перегородкой, - она провела рукой поперек бутылки, оставив на ее боку след.
– В одной части есть воздух, во второй безвоздушное пространство. Боль только нагнетает давление в воздушной камере, для этого она и нужна, но перегородку она не подвинет. А вот любой малейший дефект в герметичности перегородки заставит воздух с той стороны воспользоваться отверстием и выбить ее со свистом. Но дефект может не получиться, мембрана выдержит, и части останутся изолированными, не считая одного момента - в безвоздушном отсеке к тому времени не останется ничего живого.
– Дефект надо создать?
– уточнил Дон, сделав вид, что не услышал последнюю часть фразы.
– В этом и заключается петля Корбут, - она поставила бутылку на стол и некоторое время они вдвоем на нее смотрели, соприкасаясь плечами.
– Со стороны запертого сознания его не создашь, та часть личности пассивна. Снаружи тела тоже, потому что просто не увидишь - как. Вот поэтому с катапультированным пилотом петля не делается, он должен быть внутри.
Дон помолчал, переваривая услышанное.
– Что может быть таким дефектом?
– Никто не знает.
Она встала и отошла к окну, села боком на подоконник, обхватив себя руками, словно ей было холодно. Дону даже показалось, что ее знобит, но окно она так и не закрыла.
– Это решение пилот принимает в ту долю секунды, которая находится между окончательным отказом болида и вскрытием перегородки, если попытка сработает, - сказала она, не глядя на него.
– А она может не сработать. Это не заряд заложить и взорвать дистанционно, тут биология, а если быть еще более честной - сплошное авось.
– Кто-нибудь пробовал это сделать?
– Петля Корбут запрещена среди пилотов, - без выражения повторила она.
– И никогда не исполнялась. Я говорила об этом в самом начале. Все, что я изложила - чистая теория, не подтвержденная практикой.
– Почему именно женский болид?
– У женщин выше порог болевой чувствительности. Мужчина коллапсирует раньше.
– Ясно, - Дон вытер ладони о джинсы.
– Это еще не все?
Последнее выражение было вопросом, но прозвучало почти утвердительно, и врач повернула голову в его сторону, посмотрела ему в глаза.
– Я не зря спросила, насколько хорошо ты ее знал, - негромко сказала она.
– Петля не игра, которую можно закончить на своих условиях. Ты не можешь быть уверен, что ударишь правильно, и поэтому, скорее всего, умрешь. Я не хочу поддерживать в тебе глупые иллюзии, мне нужно, чтобы ты оценил ситуацию адекватно.
– Спасибо.
Это прозвучало глупо, но ничего лучше Дон не придумал, и сразу же пожалел о сказанном - лицо женщины стало сердитым
– Говорю, чтобы ты понял, что ценой своей жизни пытаешься спасти существо, которое не почти не знаешь. Возможно, ты принимаешь ее за то, чем она не является, тебе хочется так думать, и ты так думаешь. А что на самом деле? На мой вопрос «какая» ты перечислил факты, которые произошли за время вашего знакомства, но ты не ответил на него. Что ты успел понять за те несколько часов, что она тебя прятала? Какая она - умная, порядочная, смелая, честная? Или может быть ограниченная, глупая и лицемерная? Добрая, злая? Отвлекись на секунду от всех шаблонов, которые у тебя в голове, посмотри со стороны. Мы - это мы, они - это они. Смерть болида неприятный факт, но они действительно иногда умирают, даже без вины пилота. У тебя есть обстоятельства, которые снимают вину за случившееся, если все изложенное тобой - правда. Никто не осудит тебя за то, что ты не стал исполнять смертельный трюк ради человека, который встретился тебе случайно. Ты встретишь других людей, а жизнь одна, и ее жизнь не важнее твоей. Может быть, ты стоишь большего.