Я сильная. Я справлюсь
Шрифт:
А еще я стала воровкой. Будучи в городе Андорра, мы зашли в один сувенирный магазинчик, и я увидела там браслетик. Такой совсем пустячный, но очень красивый – коричневые и красные нити были переплетены в причудливый узор, и на нем бусинками было вышито что-то типа «Люблю тебя бесконечно». И мне вдруг ужасно захотелось подарить этот браслетик маме. Он стоил три евро, которых, конечно, у меня не было и в помине. Но как вернуться домой без подарка? И тогда я сделала жуткую вещь. Я осторожно стянула браслет с крючка, на котором он висел, незаметно положила себе в карман и вышла из магазина. Чуть не сгорела от стыда и страха, пока проделывала этот трюк. Стыдно до сих пор.
В 16 лет меня из ансамбля выперли. Попросили освободить место. Я стала слишком взрослая, слишком высокая, переросла всех участников, и даже то обстоятельство, что я стояла в третьем ряду, уже не спасало. Я ушла. И передо мной
Надо сказать, что к тому времени я постепенно начала превращаться из заморыша, которым была в подростковом возрасте, во вполне себе интересную женщину. Начала прорисовываться фигура, лицо изменилось. На меня начали обращать внимание мужчины, но я совершенно искренне не понимала, чем вызван столь резко возросший интерес ко мне и что мне самой делать с этой зарождающейся и стремительно растущей женской энергией. Каждый раз вздрагивала, ловя заинтересованные взгляды. Почему они на меня смотрят? Что со мной не так? Может, в одежде какой-то изъян? И до сих пор, надо сказать, когда мне кто-то говорит, что я красавица, мне становится неудобно. Комплекс некрасивой девочки, который развился у меня в детстве и юности, не отпускает по сей день.
Однажды в метро я наткнулась на парня, раздающего флаеры рекламного агентства. «Приходите к нам на кастинг», – было написано в объявлении. Поскольку раздавали флаеры всем девушкам, независимо от роста и веса, я решилась попробовать и приехала по указанному в объявлении адресу. Фигура у меня была далекой от стандартов подиумной модели – я была невысокая (всего 168 сантиметров) и довольно пухленькая. Разумеется, с первых же секунд я услышала, что с таким ростом, как у меня, о карьере модели даже и помыслить нельзя. Я собралась уже развернуться и уйти восвояси, но вдруг услышала: «Впрочем, не все потеряно. Мы попробуем сделать из тебя фотомодель». И действительно, агентство организовало мне несколько фотосессий, одна из них была напечатана на страницах популярного модного журнала – мои пышные кудрявые волосы отлично подошли для рекламы каких-то причесок. А потом, неожиданно для меня, я была отобрана в числе других для показа коллекции одежды из трикотажа в киевском ЦУМе. Тогда ЦУМ даже близко не был похож на тот роскошный магазин, каким мы знаем его сейчас. Это был обычный советский универмаг, серый и скучный. Но показ у них получился солидный, на подиум вышли очень известные модели, роскошные, высокие. И я среди них. Плохо помню, как все прошло, в памяти осталось только, как я в каком-то вязаном ужасе иду по подиуму. Я была абсолютно счастлива, к тому же заработала первые в своей жизни деньги – целых сто гривен! Хватило на торт для мамы и на ролики, о которых я давно мечтала, но денег на них никогда не было. Я чувствовала себя самым богатым и счастливым человеком на земле. У меня появилось что-то по-настоящему роскошное – роскошные ролики!
Закончилась моя карьера модели, едва успев начаться. Дело было так. Однажды меня пригласили на очередной кастинг, я пришла, встала в очередь и стала разглядывать божественно красивых девочек, которые меня там окружали. Это были совершенно неземные красотки. Одна невероятнее другой. Подходит моя очередь, я в числе десятка других девочек захожу в комнату, где сидит отборочная комиссия. Девочки вертятся во все стороны, мужчины, восседающие в комиссии, смотрят на них, как на товар. Я перехватываю взгляд одного из них и внезапно выхожу из себя. Ну какое он право имеет смотреть на женщин, как на куски мяса?!! Они же все личности! Они наверняка невероятно умные, с чувством собственного достоинства. Они, может быть, стихи читают хорошо, поют божественно. А он на них смотрит, как на рынке: повернись, подними, опусти. И так меня накрыло, что я не смогла сдержаться и все это высказала прямо дяденьке в лицо:
– Подонки, не смейте так смотреть на девушек! Мы, женщины, – нечто большее, чем просто тело! – После чего гордо удалилась, хлопнув дверью.
Я не смогла спасти их брак
В тот день я узнала значение слова «манипуляция»
– Можешь к нам больше не приходить, – сказали мне в агентстве. Но я ничуть не расстроилась, наоборот, была горда тем, что не побоялась сказать правду в лицо этому мерзкому дяде.
Параллельно с карьерой модели я начала свою работу в шоу-бизнесе, и начала я ее с самого «сока» – с телевизионной массовки. Я была среди тех всем известных трехсот человек, которые сидят на трибунах позади ведущей и устраивают овации, когда она делает особенно крутые вещи, например лихо достает огурцы из банки. Я смотрела на ведущую и мечтала: «Когда-нибудь и я так же мастерски буду доставать огурцы, и публика будет реветь от восторга». Денег мне за это никаких не платили, но опыт я приобретала бесценный. Мои аплодисменты день ото дня становились все убедительнее, и карьера пошла в гору. Сначала я, как водится, сидела в последнем ряду, потом переместилась на 4-й, и наконец наступил день, когда режиссер попросил меня сесть в первый ряд. Это был триумф! А однажды я пережила настоящий звездный час. Я сидела в зале на съемках программы «Как стать звездой», которую вел Сергей Сивохо, и меня, в компании еще одной зрительницы, выбрали для участия в конкурсе – кто лучше споет. Из всех зрителей выбрали нас двоих, вы представляете? Я думала: «Вот она, победа, сейчас спою – и зал упадет от восторга к моим ногам». Ничего из этого не вышло. Победила моя соперница. Впрочем, это не имело никакого значения. Важно было то, что из всех зрителей, а их там было около сотни, выбрали именно меня. Значит, я что-то все-таки могу! Значит, я небезнадежна. В тот момент я по-настоящему поверила в себя.
На поисках работы моя зарождающаяся вера в себя никак не отражалась. Меня никуда не брали. Я круглосуточно смотрела телевизор, выискивала в эфире объявления о кастингах и ходила на все подряд в надежде, что куда-то возьмут. Я была везде. На всех телеканалах, во всех программах. И даже прошла кастинг на отбор солистки в группу «Hi-Fi» – музыканты группы организовали целый тур для поиска девушки в свою команду, приехали они в том числе и в Киев. Когда очередь на кастинге дошла до меня, на вопрос, как меня зовут, я ответила: «Дана». Мне показалось, что «Аня» – это невероятно скучно, а хотелось как-то выделиться. «Дана – это другое дело, это роскошное имя», – решила я. Но пока пела – напрочь забыла о том, что меня отныне зовут Дана. Спустилась со сцены и пошла себе, не обращая никакого внимания на крики: «Дана, куда же вы, останьтесь!» Я же – Аня, правильно? Значит, кричат не мне. Если бы память у меня была получше, может быть, я бы сейчас пела в группе «Hi-Fi».
Пока я металась по городу в поисках работы, пришло время заканчивать школу и поступать в институт. Поскольку я была круглой отличницей и медалисткой, в любой вуз меня брали вне конкурса – надо было только сдать экзамены по специальности. Первым в списке вузов, куда мне хотелось бы поступить, значился театральный институт. Рассчитывать я могла только на бюджет, платить за мою учебу мама бы точно не смогла. Критически оглядев свой гардероб, я сделала вывод, что одежды, подходящей для подачи документов в театральный, у меня нет, выпросила у одной подружки джинсы, у другой кофту и отправилась в приемную комиссию. А для того, чтобы выглядеть солиднее, прихватила с собой тот самый модный журнал, где была реклама причесок со мной в главной роли. И вот я прихожу, вся такая себе модная, спасибо подружкам, даю членам приемной комиссии журнал со своей фотографией, они переглядываются, кивают друг другу и принимают у меня документы.
Мы доедали эти объедки, откусывали маленькие кусочки и медленно пережевывали, чтобы растянуть удовольствие
Начинаются творческие экзамены. В первом туре надо было рассказать стихотворение и прочитать отрывок из прозаического произведения. Я, полностью уверенная в своих силах, выхожу на середину аудитории, рассказываю приемной комиссии все, что выучила, получается просто превосходно. И вдруг – бабах – мне ставят тройку. Тройка – это неплохо, это означает, что я прохожу в следующий тур, но баллов маловато. Второй экзамен – песня и танец. Это вообще моя родная стихия. Я демонстрирую максимум того, на что способна, – и опять получаю тройку. В третьем туре – собеседование. Я легко выполняю все просьбы экзаменаторов. Мне говорят: «Заплачьте», – я плачу. Просят засмеяться – смеюсь. То есть, вроде бы, с актерской точки зрения ко мне претензий нет. И тут вдруг экзаменатор спрашивает:
– А кем работают твои папа и мама? Кто они? Мы их знаем?
– Вряд ли, – говорю, – папы у нас нет, а мама – обычная учительница.
Экзаменаторы, услышав это, почему-то страшно удивляются. «Откуда же тогда у вас фото в журнале?» И ставят мне третью тройку подряд. Я чувствовала себя полнейшим ничтожеством. Я – бездарь. Все, что я себе придумала, все, что намечтала, – мыльный пузырь. Нету у меня никакого таланта! Все кругом талантливы, а я – пшик на тройку с минусом. Я оказалась недостойна своей мечты.