Я - сингуляр
Шрифт:
В байме свой прекрасный мир, собираемся в команды по вкусам, привычкам и наклонностям, никакой шеф не комплектует их, как ему восхочется. Все зависит от нас самих, вместе бьем особо опасных мобов, а если общение надоедает, иду в одиночку бродить по необъятному миру, бью мобов, равных себе по левелу или слабее, собираю ресурсы, коллекции, трофеи, любуюсь красотами, захожу в древние замки и рассматриваю строения. И не надо выходить под дождь на улицу. Даже галстук не надо надевать, да и бриться незачем...
Так что постепенно удобство виртуального общения начинает теснить сперва общение реальное,
Я играл сперва «как все», то есть из свободного времени отрывал кусочек для байм, потом играл уже все свободное время, отказываясь от предложений сходить по бабам, встретиться за пивком, отправиться к Люське или Машке, у нее сейчас собрались подруги, устроим классную групповуху... Групповуха звучит заманчиво только для тех, кто в них не участвовал, а после двух-трех раз понимаешь, что оргазмы все те же, природу не обманешь, зато условностей и сложностей прямо пропорционально числу участников. Так что лучше уж в одиночку трахать одну, а еще лучше – ручкой-ручкой под столом, глядя в экран. Здесь вообще полнейшая свобода и раскованность!
Такую борьбу с собой я начинал почти бессознательно. Все-таки есть какой-то предохранитель в каждом из нас: как только уход в мир баймы становится слишком уж, что-то поднимается изнутри, и почти каждый говорит себе, внезапно трезвея: да что это я? Это ж виртуал, а я живу в реале! Нет, надо кончать с этим, кончать, кончать!
Кончить не удается, но на этом внутреннем протесте удается в байму не заходить днями, а то и неделями. Потом начинаешь заглядывать одним глазком на полчасика, часик, просто бегаешь по локациям, отдыхаешь, любуешься, ни с кем почти не общаешься, чтобы не втягиваться в процесс. Иногда стоит даже завести нового перса, у меня их шесть, чтобы старые друзья не приставали с предложениями пойти завалить рейд-босса, выбить эпическое оружие, пройти зачарованный мост...
Потом, конечно, погружаешься глыбже и глыбже... До нового угрызения совести.
С другой стороны, если уметь ограничивать себя в баймах, то они дают больше реала. Грубо говоря, проще сдрочить под столом, сидя перед экраном, чем час ехать на другой конец города, чтобы трахнуть какую-то дуру, а затем час добираться обратно. Да за эти три часа я получу и эротики море, и мобов набью кучу, и успею в осаде замка поучаствовать или в море рыбу половлю зубастую, что на рыбака бросается...
Глава 12
Работа раздражает, хотя занимаюсь как раз тем, чем хотел заниматься: компьютерной графикой. Правда, приходится чаще всего обслуживать дурацкие шоу. Единственное утешение, что свой рабочий день определяю сам, а жалованье побольше, чем у преподающего в универе профессора.
Лариска исчезла на пару недель: гастроли. Я сходил в ночной клуб, и
Сегодня с работы вышел поздно, кое-что наладил, чтобы завтра корячиться меньше, потом заглянул в книжный, купил пару карт и долго высматривал, не появится ли Габриэлла.
Когда наконец выбрался на улицу, город прогибается под тяжелой грозной тенью, холодный ветер несет мелкий мусор. Сверху, негромко и предостерегающе грохоча, ползет угольно-черная туча.
Народец разбежался по подъездам загодя, еще до того, как упали первые капли. Я ускорил шаг, порадовался, что теперь даже книги продают, упакованные в целлофан, а два рулона, что тащу из книжного магазина, обтянуты пленкой очень даже ничего. Когда холодные нити дождя слились в веревки, в канаты, одежда враз промокла, липнет к телу, а рулоны стали скользкими, как большие рыбы. Надо бы в любой магазин по дороге, вон как вытаращилась из-за стекла толпа народу, не понимают, гребаное большинство...
Эта мысль добила, не захотелось к этому большинству даже сейчас, когда оно право... или вроде бы право, потому что не вижу зла, чтобы пройти под дождем до своего дома, а не отсиживаться в укрытии, прячась неизвестно от чего, будто с неба не вода каплет, а раскаленное олово.
По проезжей части несутся машины, вокруг колес крутятся целые торнадо грязной воды, по тротуару вода бежит широким потоком. Поверхность похожа на спину гигантской жабы, вся в крупных пузырях, ноги в кроссовках сразу промокли. Потоки воды несут окурки, обертки от мороженого, сбрасывают на проезжую часть, где с ревом несется грязно-серый ручей, превращаясь на глазах в небольшую бурную реку.
Впереди мир закрывает сизо-черная стена туч, а по ней с учащающимися интервалами страшно раскалывает мир исполинская ветвистая молния, похожая на корень плазменного дерева. Тут же начинают истошно вопить сигнализации припаркованных машин, лают собаки, а весь мир сжимается в страхе, ощутив, насколько он мал и ничтожен перед лицом вселенской мощи.
От ударов небесного грома вздрагивала земля, я сцепил челюсти и заставил себя не убыстрять шага: до дома уже рукой подать, а бежать глупо, все равно промок до нитки. Под навесом моего дома укрылись самые храбрые, всякий раз с ликующим визгом отпрыгивают, когда сильный порыв ветра несет в их сторону водяную пыль, экстремалы, значит, а остальные жильцы, которых непогода застала на выходе, предпочитают смотреть из застекленной части подъезда.
Экстремалы меня встретили недоумевающими взглядами, что-то я слишком суперэкстремал, промок весь, это же надо, я криво усмехнулся и, оставляя потоки воды с одежды, вошел в подъезд. С меня натекла лужа, пока ждал лифта, в нем тоже образовалось озерцо, но, когда поднялся к себе, за мной протянулись разве что чуть-чуть влажные следы.
Разделся, развесил для просушки, посмотрел на себя в зеркало. Дело даже не в том, что мне моя морда, скажем, не нравится. Нет, нравится. Да и вообще мужчинам должна быть по фигу собственная внешность. Мне она не по фигу, да и никому не по фигу, это все брехня, но все-таки я своей внешностью доволен.