Я - сингуляр
Шрифт:
Я покачал головой:
– Я законопослушный. И памятники уродовать не стану.
Барабин заявил авторитетно:
– На самом деле отковыривать не надо. Туда каждую ночь привозят десятки самосвалов камешков и разбрасывают у пирамид, вроде бы отколовшиеся... Это чтоб турист мог спереть, себя особенно не утруждая, а потом бахвалиться, что от самой пирамиды Хеопса отколупнул!
Диван жалобно вздохнул и прогнулся под широченным задом Люши. Толстая волосатая рука нырнула в раскрытый зев сумки, у меня сердце вздохнуло, как и диван, но Люша вытащил не упаковку пива, у него всегда с собой, чтоб и в дороге,
– Вот смотри! – велел он.
– Смотрю, – ответил я покорно, такому напору попробуй воспротивься. Среди бабуинов Люша был бы признанным вожаком не только стаи, но и объединения стай. – И что?
– Да это и есть Египет, – сказал он наставительно. – Судан и прочие только похожи, но там пирамид нету, хотя пляжи такие же... а цены, говорят, даже дешевле. Или ниже, не помню. Вот сюда и поедем, смотри, какая красота!.. Особенно для тебя.
– А почему для меня?
Он вздохнул:
– Я только меню читаю. На блюда смотрю и облизываюсь... Не понял? Мы же с Василисой едем, а она у меня почему-то ревнивая... ха-ха! Зато тебе раздолье. Оторвешься вовсю. Девки там горячие, умелые, все сделают в лучшем виде, желания угадывают по глазам. Натренировались на интернациональных запросах.
Барабин захохотал:
– Когда русского видят, сразу становятся раком!
– А еда там такая, – продолжал Люша, – что можешь трахаться с утра до ночи, а потом снова до утра – откуда и силы берутся!
– Афродизиаки подмешивают, – сообщил Барабин авторитетно. – Правда, я не против. Когда еще, как не в отпуске, и оторваться вовсю и во все щели?
– Я тоже не против, – буркнул Люша. – Хотя мне хватает и просто жареного мяса со специями. Только Василису удается спровадить на час-другой очень редко. Правда, девочки там все понимают, используют каждую свободную минуту, ха-ха. Ублажают клиентов по-всякому, чтобы в следующий раз снова приезжали... Так что скажешь? Едем? Заказывать путевку и на тебя?
Барабин сказал так же авторитетно:
– Конечно, заказывай. Куда он денется! Не оставаться же в душном городе, где жара и где в августе асфальт плавится от солнца? А там море...
– Бабы, – сказал Люша мечтательно и вздохнул: – Хорошо вам, барбосы!
– А тебе обламывается, – заметил Барабин, – когда Василису спать укладываешь после обеда...
Люша довольно хохотнул:
– Да, к счастью, поспать она любит и днем. Но бабы есть везде, их как муравьев, а вот море... пальмы... золотой песок... до пирамид и всяких там сфинксов рукой подать...
– Там другие бабы, – заметил Барабин. – Жарче.
– Да ладно тебе, – возразил Люша, – бабы везде одинаковы.
– Они говорят, что мужики.
– Мало ли что говорят женщины!
– Ладно, – уступил Барабин примирительно, – жарче твоей Василисы уже и не бывает!
Люша вздохнул:
– Там другой жар, как в сауне. А моя Васса – это как в русской парной бане. Словом, Славик, тебя включать в список?
Я поколебался, ну не могу говорить «нет», конформист проклятый, мягкотелость интеллигентная, приспособленец, независимец только на словах... Перед глазами встала сценка в книжном магазине, когда Габриэлла подняла от альбома внимательный взгляд, краем глаза уловил краешек фото на стене в прихожей, и я выдавил, сам удивляясь своей стойкости:
– Нет, не надо.
Люша удивился:
– Чего?
– Не включай, – повторил я. – Не нужен мне берег турецкий...
– Так не в Турцию едем, – сказал он втолковывающе, – а в Египет! Это в Африке!
– ...и Африка мне не нужна, – закончил я. – Не хочу в Африку. Я европеец. Нет в Африке такого, что лучше европейского...
Люша задохнулся от возмущения, а Барабин сказал авторитетно:
– Ты прав, европейки все делают не хуже. Даже лучше. Дело в смене, понимаешь?.. Здесь переползаешь с блондинок на брюнеток, с толстых на худых, а там добавляется еще и чернокожесть! Это такой стимул, что эрогенит до мозга костей. Как будто с шимпанзой или орангутангой совокупляешься, а это так заводит!
Люша возразил с негодованием:
– Ну ты даешь! Среди черненьких такие красотки попадаются, что всю Москву обойди, таких не отыщешь!
– Это кому что надо, – ответил Барабин снисходительно. – Красоток и в Москве хватает, а в Африке я всегда выбираю самых страшных и представляю, что трахаю обезьян.
– Извращенец, – пробурчал Люша и с требовательным видом повернулся ко мне. – Ну?
– Я не еду, – повторил я уже тверже.
– Проблемы с отпуском?
Я заколебался, была трусливенькая мысля соврать, сослаться, что дадут только зимой, а когда подойдет август, пойти в августе и снова соврать, что внезапно появилась возможность, вот меня и пустили... но на заднем плане, как через матовое стекло, за мной следят требовательные глаза Габриэллы.
– Нет, – повторил я, – в Африку что-то не хочется.
Оба посмотрели на меня, как на оживший скелет, Люша открыл пасть для рыка, но Барабин опередил деловито:
– А куда хочется?
Я подумал, решился:
– Щас покажу.
– Ну давай, показывай...
Я снял с полки альбом с видами космоса, звездный отдел не стал листать, все равно не поймут, открыл «Планеты», отыскал с видами красных песков Марса.
– Вот.
Оба уставились с предельным непониманием. Наконец Люша с облегчением улыбнулся:
– Гы-гы, вот прикололся!
Барабин тоже начал улыбаться, я сказал настойчивее:
– Какой на фиг прикол? Я говорил, в самом деле хочу туда. В отпуск. Хочу пройтись по этим пескам. Может быть, даже пробежаться. Да, гравитация там слабее, именно – пробежаться!
Оба посмотрели на фото, на меня, друг на друга, потом снова на меня. Люша прорычал непонимающе:
– Ты чего?.. Туда ж не летают!
– Полетят, – заверил я.
– Когда?
– Лет через пятнадцать, – сообщил я. – А лет через тридцать будут летать туристы.
Барабин быстро подсчитал на пальцах, сбился, перебрал их снова.
– Ты че, все-таки прикалываешься? Тебе ж будет почти шестьдесят!
– Ну и что, – ответил я бодро, – основная масса туристов – пенсионеры, которым делать не фига, не заметили?
– Так то здесь, – возразил Барабин, – а до Марса пока долетишь, рассыплешься! Туда здоровье надо иметь.
Я ответил чуть увереннее:
– Над здоровьем работаю.
– И не пустят туда, – заявил Барабин. – Полет обойдется в сто миллионов долларов на рыло! Ну, может, чуть дешевле. Где у тебя такие бабки?