Я - сингуляр
Шрифт:
– Кстати, я договорился с одним товариществом жильцов, что у них можно выступить с лекцией о трансгуманизме! Это я к тому, что надо наши идеи продвигать в массы.
Я напомнил:
– А кто говорил, что мы не собираемся выступать с проповедями?
Чернов сказал примирительно:
– В любом обществе есть свои экстремисты и свои соглашатели. Гаркуша у нас экстремал...
– Это что за слово? – спросил Гаркуша, он обернулся от своего стола, глаза поблескивают, как у рассерженного зверька в норке.
– Экстремист, – поправил себя Чернов.
– То-то, – сказал Гаркуша с удовлетворением и снова повернулся
Чернов примирительно усмехнулся мне, мол, не обращай внимания.
– Но истина, – продолжил он прерванную мысль, – как известно, посредине. Конечно же, мы просто обязаны пропагандировать трансгуманизм! Люди совершенно не понимают, что их ждет. Если будут знать, то... возможно, зашевелятся. Возможно, постараются тоже достичь сингулярности и войти в нее.
– А что за товарищество?
– Обычный дом, обычные жильцы. А товарищество, чтобы сообща решать, сколько платить консьержке, ремонтникам, электрикам...
Я кивнул:
– Понятно. Будут в основном пенсионеры.
Чернов посмотрел на меня с опаской.
– Ну и что? Самый деятельный народ... в общественном плане. Слава, я рад, что ты разобрался моментально. Уверен, что ты лучше всех нас сформулируешь цели сингуляров и перспективы Большого Перехода.
– Я? Почему я? Вон Гаркуша говорит лучше!
Чернов покачал головой.
– Гаркуша только здесь силен. А перед незнакомыми сразу тушуется. А в тебе чувствуется руководитель. Пусть у тебя, как говоришь, всего десяток подчиненных, но ты уже научился держаться с ними.
Гаркуша бледно улыбнулся мне от своего стола.
– Не хочется признаваться, но Чернов прав. Я замираю, как над пропастью, если надо выступить перед залом. Пусть даже там будет всего пять человек. Не могу!
Собрание товарищества намечено на выходные, в субботу. Это завтра, так что даже любитель поспать Гаркуша самозабвенно ползает по Инету, собирает все крохи, что могут пригодиться в обзоре грядущей сингулярности, в комнате вкусно и уютно пахнет душистым кофе и ванильными булочками.
Мила наконец сняла очки, глаза у нее довольно добрые, хотя взгляд настороженный. Взгляд женщины, что всегда готова дать сдачи. Чернов и Знак все чаще пересаживаются от компов к столу и ведут дискуссии о путях развития человечества. Им бы еще бутылку водки и трехлитровую банку с солеными помидорами, подумал я, были бы настоящие русские интеллигенты.
Всплыла мысль о предрассудках, связанных с возрастом, я сказал вслух, ни к кому не обращаясь, что надо бы собирать информацию о деятельных людях в том возрасте, который полуобезьяны считают старческим, и распространять ее везде как пример для подражания. К примеру, Берлускони ежедневно пробегает десять километров, а наш мэр два раза в неделю играет в футбол, но обоим далеко за семьдесят. Оба работают так, как не снится и молодым полуобезьянам, что мечтают, не работая, доползти до пенсионного возраста и сразу же сесть государству на шею, чтобы кормило, лечило и развлекало, то есть заботилось о тех, чья заслуга только в том, что дожили до определенного рубежа.
– Бернард Шоу, – закончил я, – в свои девяносто пять лет погиб в автомобильной катастрофе в тот момент, когда на большой скорости вытащил блокнот и пытался записать некую ценную мысль, Брэгг погиб в те же девяносто пять, в шторм занимаясь серфингом... Эти люди – сингуляры, хоть они и слыхом не слыхали ни о какой сингулярности!
Чернов поморщился:
– Скажи нашему мэру, что он сингуляр, – в морду даст. Сперва даст, а потом спросит, что это.
Гаркуша хохотнул:
– А потом еще раз даст. Он может!
– Ребята, – сказал я настойчиво, – сингулярность заметят где-то лет через тридцать, но ведь и кроме нас есть люди, которые уже сейчас живут по принципам скорейшего достижения сингулярности, даже не формулируя для себя наши правила.
Знак буркнул:
– Так зачем тогда они?
– В смысле, люди?
– Правила, пень неграмотный!
– Затем, – ответил я раздраженно, злит этот вечный спорщик, – что интуитивно единицы находят правильный путь, а если расставить дорожные знаки, пойдут сотни, тысячи, миллионы! Мы просто подсказываем, как приблизить время сингулярности, чтобы и мы успели в него войти, а не только дети или внуки.
Гаркуша сказал резко:
– Знак, у тебя зубы болят? Славка дело говорит. Надо придумывать правила... или, точнее, образ жизни сингуляров, на все случаи! И пропагандировать их. Господи, да не обязательно устраивать митинги на площади перед Белым домом! В курилке приколоть на стену листок с тезисами – и то шажок.
– Только не в туалете, – сказал Чернов серьезным тоном.
– Ага, используют, – поддержал Знак.
– А если наждачную? – предложил Гаркуша.
Чернов вздохнул, посмотрел на меня. Я ответил понимающим взглядом: мы сами еще полуобезьяны, не можем подолгу сосредотачиваться на серьезном, тем более – абстрактном. Мы, как щенки, быстро отвлекаемся на более легкое, забавное, что можно делать вполсилы, а если можно вообще ничего не делать, то, конечно же, стремимся именно ничего не делать.
– Дай им пооттягиваться четверть часа, – сказал он трезво. – Они уже перетрудили мозги. Пусть отдохнут малость, поговорят о бабах, ударят по пивку...
Гаркуша и Знак заулыбались, но в дверях выросла Мила, покачала головой.
– Ну да, – сказала она с укором, – а вы не перетрудились? Нет уж, давайте выстраивать Кодекс Строителя Комму... тьфу, Сингулярности.
Я пробормотал:
– А в самом деле, как-то получается слишком похоже на Кодекс Строителя Коммунизма. И хотя дело замечательное, но затеяли его слишком рано, все изгадили и дискредитировали саму идею... Может быть, прицепить что-то религиозное? Церковь на подъеме, а считать себя христианином – модно...
Гаркуша и Знак переглянулись, но перекур с разговорами о бабах и футболе отменяется, Чернов сказал нерешительно:
– Не, религия... не катит.
– Почему? – спросил Знак удивленно. – Вон даже в Библии всякие намеки...
– Очень легко превратиться в религиозную секту, – сказал Чернов трезво. – Набегут всякие бабки-богомолки. А мы сами начнем выискивать в древних пророчествах намеки, как ты говоришь... это вместо того, чтобы дело делать.
Я промолчал. У Милы хорошее чутье, и хотя работоспособность слабая, но в моменты взлета ее мозг способен выдавать хорошие результаты, а верную оценку любой ситуации она дает почти всегда. Я даже знаю, что она сделает по достижении сингулярности в первую очередь: расширит возможности мозга, чтобы всегда как сейчас в моменты высшего взлета.