Я спас СССР! том 1
Шрифт:
— Я Володя Сидоренко — парень буквально пожирает меня глазами — Хочу вступить в Метеориты. У меня и стихи есть.
Володя помертвел лицом, готовясь прочитать свои вирши.
— Стоп, стоп, стоп — прервал я порыв студента — Просто так вступить в Метеориты нельзя. Надо пройти курс молодого бойца.
— Что за курс? — впадает в ступор поэт.
— В нашем объединении есть несколько комиссаров-комет — начинаю я сходу придумывать иерархию — Они дают задания ученикам-болидам. Если те проходят испытания, то становятся метеоритами. Совершенствуешь свой стиль, помогаешь объединению? Вот уже ты спутник. Допускаешься к экзаменам. Сдаешь их и становишься кометой.
— И тут тоже экзамены?? — парень разочарован.
— А где их нет — я развожу руками.
— Ладно, я согласен — тяжело вздыхает студент — Что надо делать?
— Идти за мной. Твои испытания уже начались.
Мы поднимаемся на этаж декана. Заславский уже у себя и меня быстро пропускают к нему. Сидоренко остается ждать в приемной.
— Русин, с каких пор я стал твоим секретарем?
Декан встречает меня недовольной миной.
— А что случилось?
— На меня вышли бывшие ученики из нескольких газет. Хотят твои стихи опубликовать. Мне звонили Пахмутова и Фрадкин. Оба хотят из Мгновений сделать песню.
— Вы смотрели Огонек?
— Его вся страна смотрела — декан мне перебрасывает целый лист заполненный телефонами и фамилиями. Рядом ложится папка с Городом.
— Роман отличный, оторваться не мог — Заславский лишь качает головой в удивлении — Если понадобятся мои рекомендации… Кстати, очень советую не тянуть со сборником стихов. Они у тебя замечательные, хотя в очень разном стиле. И это странно.
Мы молчим. Мне оправдываться не с руки, тем более индульгенцию на творческом вечере я себе выписал, декан же просто размышляет. Его рука опять рисует чертиков на бумаге.
— Стихи советую издать в Молодой Гвардии. У меня там есть старый товарищ — он быстро протащит через редактуру и поставит в темплан. Может даже выйдет быстрее Города. Его телефон в списке — Заславский кивает на лист, что я держу в руках.
— Большое спасибо, Ян Николаевич! — я прижимаю руку к сердцу — С меня причитается!
— Экзамены не завали, причитальщик! — смеется декан — Отмазывать не буду.
Весь оставшийся день проходит в какой-то нервной суете. Я напоминаю себе жонглера, который подбросил десяток тарелок вверх и должен их поймать. Сидоренко уезжает к Асе в Алтуфьево с романом, а я связываюсь с людьми по списку декана, обсуждаю условия. Потом бегу к верной «Башкирии» печатать стихи и пьесы про Ленина. Вместе с папкой Города, Заславский выдал мне еще три пачки дефицитной бумаги. Надо торопиться. Время тикает — заговор зреет. Каждый день СЛОВО будит меня и я просыпаюсь с осознанием того, что последний вагон уезжает с перрона. Прыжок, хватаюсь за поручень…
В библиотеке меня разыскивает Оля. Староста сама замотана делами, поэтому мы быстро согласовываем список выступлений на факультетах. К математикам и биологам присоединяются историки и химики.
— Русин, я денег брать не буду! — резко говорит мне Быкова.
— А что, предлагают? — удивляюсь я.
— Наши нет. Но приходили знакомые комсорги из МИСИ и из 1-го Меда.
— Они-то откуда знают??
— А кто в Огоньке выступал? — вопросом на вопрос отвечает староста. Крыть нечем.
— И сколько предлагают? — я тут же поднимаю руки в защитном жесте — Просто для информации!
— По двести пятьдесят. Пятьсот рублей. Сумасшедшие деньги! — Оля раскраснелась от гнева и чудо как хороша.
— И не бери! Зачем нам встречаться с ОБХСС!
— Бесплатно выступишь?
— Выступлю. Только составь план. Не больше одного вечера в неделю. Максимум два. Я тоже не железный. И подложись какими-нибудь бумагами из комитета комсомола. Пусть мне выпишут комсомольское задание на эти вечера.
— Хорошо. Это можно сделать.
«Пылесос» молчит, крутит пальцем завиток волос. Явно ждет приглашения на свидание. Судя по всему Лена «Баскетболистка» не рассказала о нашем «сабантуе» на квартире Мезенцева. Извини, Оленька, но не в этот раз.
Так и не дождавшись ничего, Быкова резко встает и уходит. Обидел девушку. Но размышлять об этом времени особо нет. Меня ждут дела. После плотного общения с «Башкирией», отлавливаю преподавателей, договариваюсь о досрочных экзаменах. Профессура не очень довольна. Надо собирать комиссию, делать билеты… Но мне помогает моя новоприобретенная известность. А также приказ декана. Лишь Сычев упирается. Требует сбрить бороду. И тут тоже спасает Викина справочка. Раздосадованный препод отступает. Но обещает не дать мне спуску на экзамене.
Вечером звоню Глории Стюарт. Трубку долго никто не берет, потом все-таки я, наконец, слышу испуганный голос журналистки. Ее русский стал еще хуже, я его практически не понимаю. Но по-английски тоже говорить не хочу — вахтерша "греет уши". Глория пакует вещи и срочно уезжает из Союза. Голос дрожит, но мне все-таки удается договориться об интервью. "Давши слово, держись, а не давши, крепись". Сама пригласила, теперь деваться некуда.
Я мысленно потираю руки — письмо дошло до адресата и взорвало ситуацию. Но нужно подстраховаться. Прежде чем ехать к Глории на Садово-Самотечную, звоню генералу. Мезенцева как назло опять нет на месте. Набираю Федину. И этот тоже отсутствует. Что же делать?
Решаюсь ехать без санкции. Если Глория уедет и встреча не состоится — сделано будет только половина дела.
Журналистку застаю "на чемоданах". Девушка мечется по квартире и собирает вещи. Сегодня ей было явно не до того, чтобы прихорашиваться — мятые джинсы, футболка. Под который совершенно отсутствует какое-либо нижнее белье. Мой натренированный взгляд оценивает грудь. Небольшая двойка.
Волосы просто стянуты в пучок и явно не встречались с водой из душа.
— Хай! Ай эм ин э харри — сразу меня огорошивает журналистка, пытаясь засунуть в чемодан сразу два свитера. Одежда не хотела помещаться и Глория злилась.
— Спешишь, значит. Извини, я наверное, все-таки не во время — я сделал вид, что разворачиваюсь и ухожу.
— Стоп! — Стюарт наконец, заканчивает свои попытки запихнуть свитер, падает прямо на чемодан — Ай эм сорри.
Мы переходим на английский.
— Все внезапно пошло кувырком — Глория вытаскивает блокнот, ручку — Диктофон сломался, меня срочно вызвали в Лондон…
Врет и не очень правдоподобно.
— Ты хорошо меня понимаешь?
Я киваю.
— Расскажи о себе.