Я стану твоим врагом
Шрифт:
Уже приехав во дворец и спешно шагая по длинным коридорам к покоям младшего принца, Нестор Ликонт отстранённо думал о том, что дело оказалось сделано и без помощи императора Таира, на которого он когда-то рассчитывал. Как говорится, если хочешь что-то сделать, сделай это сам. Вот только имя Большого Питона никак не вписывалось в его план. Тогда, по возвращении в Галагат, посылая письмо с заказом главарю ночного мира, он спешил, зная наверняка, что его шансы невелики. Теперь же… оказаться в зависимости у такого человека… и самое главное — если у Питона были свои счёты с Андоимом, что помешает ему разыграть ещё одно представление, но уже для принца Ореста?
— Нестор? —
Ликонт рассматривал младшего принца, пытаясь подавить в себе чувство вины и жалости. Он никогда не посвящал Ореста в свои планы, опасаясь за целостность их дружбы — Орест не одобрил бы его планы касательно Андоима. Какими бы ни были отношения между братьями, Орест и мысли не допускал, что решать проблему с наследником придётся столь кардинально. Младшего принца не готовили к тому, что его ждёт. Всё шло по плану — по его плану — до этого самого дня. Нестор не отводил Оресту роли большей, чем пешка в его руках — до определённого момента, когда их дружба оказалась крепче, чем он того сам хотел, и когда менять что-либо было уже поздно.
— Орест, — заговорил Нестор, внимательно глядя в непонимающие глаза принца, — твой брат мёртв. Я сожалею.
Принц просто опустился там, где стоял. Замотал головой, глядя на Ликонта со смесью надежды и ужаса.
— Андоим? Мёртв? Как?..
— Убит галагатской бандой, — не моргнув глазом, выдал полуправду Нестор. — Засада на кладбище. Я был там и всё видел.
Орест подскочил и тотчас вновь опустился обратно — на низкую табуретку, используемую обычно как подставку для ног.
— И… что теперь? — севшим голосом поинтересовался побелевший принц.
— Теперь, — выдохнул Нестор, присаживаясь на корточки перед ним, — тебе придётся занять его место. Иначе Аверон решит, что самое время нанести по Валлии ещё один удар, от которого она, безвластная, поддавшаяся смуте, уже не поднимется.
Орест смотрел на него широко распахнутыми, доверчивыми глазами, и Нестору в который раз за последние дни стало стыдно. Сколько так может продолжаться? Он использует Ореста, дурно обходится с Янушем, игнорирует Наалу — неужели всё это стоит того? И с подступившей к горлу тошнотой герцог понял — стоит. И он уже просто не может остановиться и бросить всё как есть.
— Через несколько часов состоится срочная церемония, — негромко продолжал Ликонт, — ты станешь королём. В положеный день состоятся похороны короля Андоима — как раз тогда, когда мы ожидаем прибытия Северины. Орест, мне правда жаль, но тебе придётся пройти через всё это. Я буду рядом, я помогу. Но без тебя мы не справимся…
Принц опустил голову, запуская пальцы в светло-русые вихры, выдохнул, прикрывая глаза. С запоздалым удивлением Нестор понял, что видит сейчас перед собой, возможно, единственного человека, кто будет хоть немного скорбеть по убитому монарху. Андоим всё же приходился ему братом. Пусть для покойника это было пустым звуком, но это что-то значило для Ореста.
Нестор протянул руку, положив её на плечо сникшего принца, и коротко сжал в сочувствующем жесте. Орест вскинул на него ореховые глаза, потрясённый внезапной догадкой.
— Это ты его?.. Ты, Нестор?!
Ликонт медленно покачал головой.
— Нет, — ровно солгал он.
…Когда-то он мечтал вырезать всю королевскую династию. Он выбрал тактику отсроченной мести. Трудился над этим день и ночь, с самого дня своего четырнадцатилетия, воплощая свой план шаг за шагом — стать одним из лучших воинов Валлии, блистать при дворе, выделиться среди прочих, стать героем войны, фаворитом Харитона, войти к нему в доверие, стать тайным советником — а потом нанести удар, к которому тот не будет готов. И вырезать его сыновей, вырезать его потомков так, как сам старый король поступил со всем родом Ликонтов — и занять наконец его место.
Своё законное место на королевском троне.
Харитон, должно быть, не подозревал, что юному Нестору Ликонту известно о том, кто настоящий убийца его родителей. В тот день королевская стража ворвалась в фамильный замок Ликонтов неожиданно: герцог Арий Ликонт оказался не готов к вторжению, и их с супругой зарезали буквально на пороге. Нестор успел заслонить собой четырёхлетнюю Наалу, когда в зал вошёл капитан стражи. Он усмехнулся и сказал своим воинам: «Велено оставить последнего из Ликонтов в живых. На счастье».
И началась новая жизнь. Он принял все заботы о землях, сестре и чести рода на себя. Он не позволил взять над собой верх никому из присылаемых Харитоном регентов, и сумел доказать, что в четырнадцать лет он может делать то, что другие не могли бы освоить за всю жизнь. Сколько лет он потратил на то, чтобы всё узнать… и сколько лет понадобилось ему, чтобы принять это!
Но самое странное заключалось в другом. Когда его план был уже наполовину выполнен, и он стал тайным советником самого короля, он вдруг понял, что с годами службы странным образом привязался к Харитону, и ненависть, та самая, которая толкала его на покорение новых и новых вершин, поутихла. Да и сам старый король, который, возможно, принял юного Нестора в своё близкое окружение только для того, чтобы иметь возможность ещё лучше следить за Ликонтом, но с годами убедился в его верности, бесспорном политическом таланте, уме и проницательности, также проникся почти отеческой привязанностью к потомку единственного в истории претендента на его трон.
Нестор старался не задумываться о том, как же так получилось, что ненависть к убийце родителей прошла так незаметно для него — но в конце концов продолжал свой план с одной лишь оглядкой — он уже не хотел смерти Харитона. Более того, не хотел гибели и его потомков, и в первую очередь младшего принца Ореста, с которым он сдружился против воли и здравого смысла — и которого попросту не мог воспринимать как врага. Это политика, и правых в ней нет. Отец, Арий Ликонт, тоже ведь не остался чист. Просто Харитон успел нанести удар первым…
…Орест сник, удовлетворившись его ответом, опасаясь копать глубже и доверившись последнему близкому ему человеку. Нестор перевёл взгляд за окно: уже смеркалось. Инаугурация короля Ореста пройдёт на рассвете, и у них впереди всего одна ночь, чтобы всё подготовить.
…Солнце светило сквозь полуприкрытые занавеси, в комнате пахло пряными травами и поздними цветами, что распускаются даже под вечными снегами северных пределов Валлии, толстое одеяло дарило блаженное тепло, и шевелиться совсем не хотелось. Она и не шевелилась минуту или две, пытаясь вспомнить последние на её памяти события, произошедшие с ней — но память предательски молчала. Повернув голову, Марион смогла рассмотреть всю комнату — светлую, уютную, обставленную богато, но без излишней роскоши. На столах и подоконнике чьей-то заботливой и явно женской рукой были расставлены вазоны со свежими цветами, воздух в комнате казался свежим и насыщенным ароматами поздней осени — помещение проветривали, и не раз. Двери оказались также светлыми, и отворились с негромким звуком как раз в тот момент, когда Марион перевела на них взгляд.