Я стою 1 000 000 $. Психология персонального бренда. Как стать VIP
Шрифт:
Его агентство занималось и традиционной рекламой и черным PR, пристраивая в прессу и на ТВ закамуфлированную под журналистские материалы информацию – «джинсу». Они изготавливали также рекламные и музыкальные видеоролики, монтируя их на компьютере, который вместе с цифровой видеокамерой он получил в качестве бонуса от одного крутого клипмейкера, в раскрутке которого довольно активно поучаствовал.
Теперь Алексей мог за одну-две ночи в своем офисе смонтировать ролик, экономя на дорогостоящих арендованных монтажных. Благодаря недорогой цене и достаточно приличному качеству производимой продукции ему время от времени удавалось находить заказы не только на небольшие ролики, но
Время от времени, когда из-за малого количества заказов у него случались так называемые творческие простои, Алексей искал новые направления для приложения своих сил. Он пробовал себя в различных сферах шоу-бизнеса. Например, был продюсером у одного известного композитора А., выпустил альбом – сборник его известных в прошлом песен. Но серьезной раскрутки не получилось, так как этот композитор обладал широкой, типично российской натурой и к тому же был доверчив до наивности, из-за чего систематически становился жертвой различных околотворческих особ, начиная с собственной супруги.
В свое время он имел неосторожность создать творческую мастерскую своего (композитора А.) имени, и теперь возле него крутились немало начинающих или уже попавших в тираж исполнителей, старающихся в качестве его питомцев (которыми они с готовностью именовали себя на этот период) получить «творческую путевку» (в виде халявного альбома), а вместе с ней и подъемные (как положено, на раскрутку). Кое-кому это удавалось. И тогда, освоив необходимый для точки опоры целинный творческий участок, они становились самостоятельными полураскрученными «чесальщиками» и вспоминали о композиторе А. только в периоды творческих неурожаев или очередной финансовой засухи.
Поэтому, несмотря на регулярные разъяснительные беседы, которые проводил с ним Алексей (и во время которых композитор А. однозначно признавал его правоту), ему никак не удавалось воспрепятствовать проискам недозрелых и перезрелых дарований и скопить мало-мальски достаточную сумму для эффективной раскрутки непосредственно самого композитора А. Деньги, причем довольно немалые, которые им удавалось получить от спонсоров или заработать на выступлениях (большей частью на предвыборных мероприятиях в регионах-донорах), исчезали так же быстро и легко, как и появлялись.
У Чедаева была неплохая музыкальная подготовка, и он попробовал сам сочинять песни, хотя раньше этим не занимался. (За исключением периода его службы в армии, когда это было единственной отдушиной в тоскливо-угнетающем армейском существовании.) Свои песни он показывал одному знакомому известному шоу-мену. Тот сказал, что для «попсы может «покатить» и посоветовал Алексею попробовать раскрутиться в качестве композитора и автора текстов.
Алексей предложил свои творения некоторым звездам. Но, зная о его рекламно-организационных возможностях, от Алексея ожидали, что он за свой счет снимет музыкальный клип, оплатит студию для записи своих песен, да еще и возьмет на себя раскрутку альбома. Эти условия были обидными для него, так как он считал свои песни достаточно удачными, потенциальными хитами и хотел творческого союза, а не сопродюсирования. И вскоре Алексей остыл к этой идее.
Однажды он смотрел по телевизору передачу о жизни обитателей моря. Показывали, как несколько акул жадно разрывали на куски тушу морского котика. Они проглатывали крупные куски, а мелкие, ненужные им ошметки опускались вниз, ко дну. Один из них ухватила маленькая рыбка и юрко исчезла.
Этот эпизод оставил ощущение горькой сладости (или сладкой горечи?) и отложился в его памяти до
Правда, образ «свободной мелкой рыбешки» уже через несколько дней трансформировался в рыбку не простую – золотую или щуку, которая исполняет желания его клиентов. Потому что Алексей понял, что не такой уж он мелкий, правда, и свобода его была относительной. Ведь, как известно, ты свободен, пока никому не мешаешь или никому не нужен.
Радоваться или огорчаться по этому поводу – Чедаев тогда так и не решил, поэтому когда чувствовал горечь, то подслащивал ее мечтами о светлом будущем, но и в эйфории надолго не застревал – быстро отрезвляла хлопотная реальность...
Постепенно ему стали попадаться заказы, связанные с политикой. Алексей работал, как правило, с независимыми кандидатами, у которых было мало денег, но много идей. Правда, у большинства из них было еще больше амбиций и самомнения.
Основные силы уходили у Алексея не на «освоение» рекламного бюджета (так как «осваивать» было практически нечего), а на уговоры кандидатов отказаться от стандартных и избитых лозунгов и идей, которые они включали в свои программы. Он старался убедить их, что только яркая, увлекательная идея сможет компенсировать недостаток финансов и влиятельной поддержки.
Занимаясь с переменным успехом этой почти что подвижнической деятельностью, он постепенно выработал свою собственную программу. И даже пару раз подумывал: не попробовать ли самому удариться в политику? Но понял, что ему все же больше нравится роль советчика, режиссера, скульптора, серого кардинала и прочих персонажей, находящихся ПРИ...
Тем не менее появившиеся у него идеи обрастали новыми деталями и превращались в глобальные, с его точки зрения, проекты. Алексей не хотел предлагать их своим малобюджетным кандидатам, так как не видел среди них того, кто был бы способен реализовать хотя бы десятую толику его замыслов. Не тот масштаб личности, не те цели, да и не те возможности... В таких случаях, учитывая то, что в основе большинства порывов стать народными избранниками лежали меркантильно-прагматические задачи, Чедаев разрабатывал для них проекты-однодневки (или лучше так: одноразовые проекты), насыщенные демагогией, патриотической риторикой и эффектными PR-ходами.
Случилось так, что пятилетний юбилей на поприще рекламы он встречал одновременно с тридцатитрехлетием появления на свет. Приближение к символической цифре – 33 стало для Алексея началом кризиса среднего возраста, сопровождавшегося традиционно глубокой депрессией, экзистенциально-философскими раздумьями и желанием кардинально изменить себя и свою жизнь...
Кризис длился недолго, и по итогам был сделан главный вывод о том, что реклама – это не то поприще, на котором Алексей сможет максимально самореализоваться. Он понял, что его место – на стыке рекламы и психологии. Тем более что рынок рекламы, в том числе политической, уже поделили, да так обстоятельно, что от тех ниш, в которых раньше он умело маневрировал (проскальзывая, как ящерица между трещинами в корпоративных глыбах), теперь или практически не осталось жизненного пространства, или они – ниши превратились в то самое жуткое место между Сциллой и Харибдой.