Я стою 1 000 000 $. Психология персонального бренда. Как стать VIP
Шрифт:
Образовалась зловещая тишина. И тут началось нечто странное. Сидевшие перед Чедаевым члены штаба начали сливаться друг с другом и превратились в монстра с то ли глубокими залысинами, то ли густой шевелюрой, которая в свою очередь превращалась в распущенные жидкие волосы. Его редкая рыжая борода то внезапно сменялась элегантной бородкой а-ля д'Артаньян, то расползалась, обнажая гладко выбритый подбородок. Кривя рот, этот монстр разразился возгласами на разные голоса, перебивавшие друг друга.
Происходившее все сильнее напоминало фантасмагорию. У Алексея появилось ощущение нереальности происходящего. Монстр говорил все быстрее, хотя ритм как бы замедлялся, спрессовывая слова в блоки. Алексей
– Можно спросить? – по-ученически поднял руку Алексей.
Гул прекратился. Монстр распался на отдельных членов штаба, которые с нетерпеливым раздражением и досадой хмуро уставились на него.
– А судьи кто?! – с внезапным пафосом воскликнул Алексей.
Возникла пауза, во время которой члены штаба вновь превратились в монстра.
– Все-е! Ты в штабе больше не работаеш-шь! – из-под густых черных усов монстра вырвалось шипение, а залысина покраснела и покрылась мелкими капельками пота.
Когда охрана на следующее утро не пустила его в помещение штаба, Алексей вначале не мог в это поверить. Потом он вспомнил, что через полтора часа у Тушина запись на телевидении, позвонил ему и предупредил о необходимости срочного разговора.
Они договорились встретиться через час возле телецентра.
Тушин опоздал, то и дело поглядывал на часы, да еще при этом ежеминутно отвечал на звонки по мобильному телефону.
Алексей вкратце обрисовал ситуацию. Тушин удивился и стал звонить начальнику штаба. Абонент был вне зоны доступа. Тогда он позвонил координатору штаба от заказчика, которого звали Михаил Михайлович Михайлов или, как его еще называли, – МММ.
– Что там случилось, почему Чедаева не пускают в штаб?
После непродолжительных объяснений Тушин, отводя глаза, сообщил, что у службы безопасности есть к нему вопросы.
Такого поворота Алексей не ожидал и, изумленно выслушав Тушина, попытался выяснить, что конкретно они имеют в виду.
Тушин только развел руками, сказал, что ничего конкретного ему не сообщили, хотел еще что-то сказать, но тут за ним прибежал запыхавшийся помощник: «Алексей Иванович, вас все уже ждут!»
– Мне надо убегать. Ты будешь на записи? – неуверенно спросил он.
Алексей отрицательно кивнул головой.
– Я выясню, в чем там дело. Созвонимся. Обсудим. Ладно?..
– Хорошо. Удачи вам!
– Спасибо.
Алексей смотрел вслед удалявшемуся Тушину и поражался, с какой легкостью его убрали из штаба. «И ты, Брут?! – мысленно обратился он к МММ. – Теперь расклад понятен. Без его благословения они бы не решились такое проделать... А собственно, чего еще можно было ожидать?.. Ну, что ж, раз на меня повесили ярлык шпиона, я стану им! Надо оправдать это звание... Вот позвоню сейчас Мерзлову! Вернусь к ним в штаб. Ведь того, что я знаю, вполне хватит, чтобы эффективно „замочить" Тушина... Неужели они не понимают, что я могу это сделать. Из принципа. И на что рассчитывают? Что я побоюсь связываться с заказчиком? Плохо же они меня знают!.. Да, но в итоге я сделаю хуже в первую очередь Тушину. Он все-таки мужик хороший и не виноват, что в его штабе – интриганы и профессиональные дилетанты! Ага! Вот на это они и рассчитывали!.. Учитывая, что для них важен процесс, а не результат, их устроит любой вариант. Пойду к оппонентам – скажут, что чуть ли не из-за меня они проиграли выборы. Не пойду – еще лучше. Никто теперь не будет мешать „правильно" осваивать бюджет...»
Чедаев вяло поплелся к машине, которую припарковал
Алексей отметил ее привлекательность, но сейчас ему не хотелось ни с кем общаться, тем более знакомиться.
«Да, именно этого ждут от меня, – размышлял он. – В этом случае будет на кого списать не только прошлые, но и будущие грехи и промахи... Компромат – прием, конечно, не новый, но зато как действенно! Цель достигнута. Алексей Чедаев выведен из игры. Теперь все его доводы будут подвергаться сомнению самого Тушина... Если бы этот коллективный дон Базилио действовал бы так же эффективно за пределами штаба, может, Тушин и выиграл бы выборы... Этот монстр уже сожрал половину рекламного бюджета. А что на выходе? Самое лучшее место для PR-разработок штаба – пункт приема макулатуры. Впрочем, кажется, этих пунктов уже не существует. Жаль... Да за такие деньги Тушин должен был бы уже стать самым близким и дорогим человеком для всех уважаемых россиян. А уж для области!.. Теперь в штабе наступит эра великого консенсуса бездарностей... Там больше нет лишних людей, вредных элементов, мешающих руководству эффективно осваивать бюджет. Вот оно, постсовковое ноу-хау: для разрушения проекта не нужны никакие шпионы, диверсанты и прочие засланцы конкурентов. Дайте ответственный участок своему... дураку или вору. Или, как там гласит народная мудрость: заставь одного молиться, другого пусти в огород – или нет, более выразительно, насчет охраны курятника... В общем, вы, друзья, как ни садитесь... Жаль, конечно, Тушина. Но прозреет сей король Лир только к финалу. Однако насчет хеппи-энда я не уверен...»
Он сел в машину. Заторможенно достал из кармана ключи, вставил в замок зажигания. Но, ощущая неприятную слабость в теле, откинулся на сиденье. И некоторое время сидел, отрешенно уставившись вперед.
Девушка, искоса наблюдавшая за ним, немного напряглась и даже один раз изучающе посмотрела на него. Их взгляды встретились.
«А она-то чего нахохлилась? Тоже, небось, проблемы... Э-эх, мне бы твои заботы... Наверное, было бы больше толку, если бы Тушин сам руководил штабом... Но кто платит, тот и заказывает...»
Он вспомнил, с каким священным трепетом произносилось в штабе слово ЗАКАЗЧИК. А уж когда Заказчик, точнее его представитель, собирался появиться в штабе, всех пронизывало какое-то неестественное возбуждение.
Алексей завел машину и тронулся с места. Проезжая мимо девушки, заметил ее провожающий взгляд. Остановился. Подал машину назад. И предложил подвезти ее. Она, бросив быстрый настороженно-оценивающий взгляд, после секундного колебания согласилась.
Они разговорились. Выяснилось, что зовут ее Вика. Она приезжала на телевидение для участия в конкурсе ведущих. Но ее не взяли.
Алексей довез ее до дому. Остановился. И, увидев в ее глазах грусть и упрек, сообщил, что он сегодня вечером свободен, и, если она не против, он бы мог ее немного отвлечь от печальных мыслей.
Они прошлись по Старому Арбату. Потом свернули на тихие прилегающие улочки. Он рассеянно слушал Вику, которая все никак не могла смириться с сегодняшней неудачей, доказывая, что конкурс был несправедливым. Успокаивая ее, Алексей подумал, что общение двух неудачников – путь к совместной депрессии или бессильной злобе, поэтому он взял на себя роль «сильного духом» и постепенно, проникшись этой ролью, «усилился» и успокоился. Желание отомстить штабу прошло. Он теперь уже был рад, что познакомился с Викой, которая помогла ему забыть на какое-то время о своих проблемах.