Я страдаю по тирану
Шрифт:
Не веря собственному счастью, сверяюсь с категорией номера. И, убедившись, что живу в люксе, немедленно звоню на ресепшен. Какое удовольствие? Какой секс? Тут целая спа-программа в подарок!
Влад не приезжает и не звонит, но я так расслаблена, что даже не могу сходить на ужин. Заказываю вечером в номер травяной чай, леплю на глаза золотистые охлаждающие патчи и чувствую себя счастливой, глядя на огни ночного города.
Не зная, что на следующий день надо мной разверзнутся тучи.
Утром все как обычно. Мне приходит
Затем неспешно пью кофе в гостиной, и в назначенное время спускаюсь вниз, где уже ждет водитель. У ресепшена толпится народ с чемоданами — оформляют ранний заезд. Несколько человек из очереди провожают меня взглядами. Интересно, что они думают? Что я — командировочная бизнес-леди с личным водителем?
Или что элитная проститутка. Тоже вариант.
О том, что кто-то не добавляет слово "элитная" думать вообще не хочется.
Входя в приемную я жду чего угодно. Просьбы сварить кофе, ответа на вопрос "кто спер киндер", влюбленного Макса, украшающего розовыми шариками кабинет Архипова. Да хотя бы уже знакомого отрывистого приказа "раздевайся!". Но никак не того, что Влад выйдет, едва глянет на меня и бросит:
— Зайди ко мне. Сейчас.
В детстве, когда мама кричала мне "Олеся, иди сюда, поговорим!", я сразу понимала: мне капец. Так вот, в экранизации моей биографии Влад вполне бы смог сыграть маму, и ни один кинокритик не высказался бы, что он не подходит на эту роль и вообще мужик! Интонации, взгляд, сложенные на груди руки. Все так и кричало: ты больше не Олененок, Леся, ты накосячивший олень.
Только что я снова сделала, если даже на работе вчера не была? Целовалась "ниоч"?
— Садись, — говорит Влад.
Смешно, но у меня начинает бешено стучать сердце.
— Олеся, у тебя с Максом конфликт?
Вот такого вопроса я точно не жду.
— С чего вы… ты взял?
— Вы не ладите с первой встречи, это я заметил. Но скажи мне, он тебя обижает? Почему ты не рассказала мне?
— Потому что ничего особенного не происходит. Мы просто не сошлись характерами, что тут такого?
Я скорее умру, чем признаюсь, что именно Макс поставил мне подножку и разрисовал плакаты с пижамами. В какой-то мере мне даже жалко помощника. Ну, влюблен он, так что, теперь не человек? Ревность у него, конечно, адски нездоровая. Но она не должна стоить дураку карьеры.
И вообще, это моя жертва! Я сама ему отомщу!
— Знаешь, я такого от тебя не ожидал, — сокрушенно качает головой Влад, чем окончательно вводит меня в замешательство. — Я не стану скрывать, что мне понравилась твоя непосредственность. Что в определенной мере дурачества веселят и даже заводят. Но Леся! Так же нельзя! В моей фирме это недопустимо, никто не имеет права так поступать, ни секретарша, ни…
— Кто? — Я вскидываю голову. — Опять шлюхой назовете?
— Я этого
— Да объясните уже, что я такого сделала!
Я понятия не имею, о чем Влад говорит. Хотя мне уже обидно и совершенно забылся уговор не "выкать" шефу. Но, похоже, пока я релаксировала и отсыпалась перед рабочей неделей, вокруг снова что-то стряслось. И в этом "чем-то" обвинили меня.
Вместо ответа Влад поворачивает ко мне моноблок. Сначала я вижу только открытый почтовый клиент, но затем вчитываюсь в письмо на экране. Оно состоит из пар строк и прикрепленной картинки, которую шеф любезно для меня открывает.
По мере чтения я понимаю, что мир вокруг начинает слабо пошатываться. Это сон? Обычно такое происходит в дурацких реалистичных кошмарах.
— Но я этого не писала!
— Но это адрес приемной.
— Да, но…
Я всмотрелась в дату и время и напрягла память. Так, это было в тот день, когда была вечеринка в арт-центре. Или нет? Нет, следующий! Утром я ела бутерброды, приходил Сергей, а потом Влад… и в общем я легла спать на диване, проснулась и обнаружила записку!
— Я спала!
— Что?
— В это время я спала у вас в кабинете на диване. Вы сами мне разрешили. Я долго спала, потом проснулась и увидела записку с заданием. Я не отправляла емейл! Ну зачем мне рассказывать всем об ориентации Макса? Да еще и скринить его профиль на сайте знакомств? Да я туда даже не хожу! И вообще… это просто глупо: рассылать такое с емейла приемной. Вы можете считать меня ребенком, но уж за дуру-то не держите!
Архипов задумчиво смотрит, изучает, не может понять, говорю ли я правду. А я не могу отвести глаз от экрана, где в емейле, якобы отправленном мной, куча гадостей и мерзко подписанный скриншот какого-то сайта для геев.
— Я хотел бы тебе поверить, Олененок, — наконец вздыхает Влад.
— Верьте не мне. Верьте камерам. Если кто-то разослал с компьютера в приемной сообщение, то его будет видно. Ну или на худой конец станет ясно, что во время рассылки я не приближалась к компьютеру.
На самом деле я почти уверена, что это сделал Макс. А, учитывая, что он "на ты" с гаджетами и наверняка знает о камере в приемной, глупо рассчитывать на легкую победу.
— А что Макс говорит? Вы с ним общались? Он обвиняет меня?
— Он сказал, что знала только ты. Макс никого не обвинял, просто принес заявление.
Тут челюсть у меня отвисает второй раз. Это что? Карьерный Камикадзе? Сделал гадость ненавистной секретарше — и сразу увольняться? Я думала, Макс любит работу в комплекте с шефом больше всего на свете. И уж точно не способен уйти из-за одной секретарши, которую через три месяца сдадут по гарантии.
— Заявление? — тупо переспрашиваю я.
— Лесь, кто-то разослал емейл, что он гей и влюблен в начальника. Как ты думаешь, после такого реально работать?