?Я тебе не секретарша
Шрифт:
— Вот видите, Марина Марьяновна, вы начальник — я дурак. А вместе у нас полный штиль с идиллией на рабочем месте, — пока салфетки влажные искала судорожно, да стирала месиво из косметики на лице, продолжал на жёрдочке своей сидеть. Немного залюбоваться успел, тем, как постепенно отчищается кожа от остатков продукции, призванной превратить женщину в богиню. Возможно оно и так, однако состирывать вашу помаду с рубашки, различные крема с половиной ресниц — полный отстой. Хотя признаюсь, так все женщины действительно ярче, краше, да интереснее.
— Ладно, Ливанский, посмеялись, хватит, — проворчала, вновь включая начальницу, выбрасывая в мусорку использованные салфетки. — Исчезни, мне нужно носик припудрить.
— Да тут надо заново холст рисовать, глаза какие краснющие, любой вампир обзавидуется, — прекрати шутить, прекрати, точно убьет этой кисточкой измазанной в чем-то черном. Она гуталином ресницы свои красить собралась что ли?
— Дошутишься сейчас, я тебе лицо разукрашу.
— Что за угрозы, Марина Марьяновна? Я же из добрых, человеколюбивых соображений к вам, родимой!
— Знаю твое человеколюбие, — фыркнула, пару раз проведя этой палкой с мини щеткой для вытирания пыли по ресницам, глядя на себя любимую в зеркальце. — Ладно, все, иди.
— Не, вдруг вы прыгать-таки надумаете, — головой мотаю. Чего остался вообще, сказала же идти.
— Куда прыгать? — лицо такое озадаченное, даже прекратила свои ресницы в опахала превращать. Моргнула пару раз, да так и отпечатала часть своего гуталина на коже прямо под глазом.
— С крыши, — уверенно заявляю, кивая на косяк, — у вас там это… — тыкаю себе пальцем в нужный глаз, показывая где. Стерлядь еще пару секунду моргает, затем подносит зеркальце, смачно ругаясь:
— Вот… блин! Стирать теперь придется. Из-за тебя все, — бурчит, потянувшись к салфеткам, но вовремя перехватываю тоненькое запястье, с удивлением отмечая, какая она хрупкая. Не ест совсем или от вредности иссохла.
— Погоди, — выхватываю злосчастное орудие чистки, приметившись к ее левому глазу.
— Ты что делаешь?! Кирилл, сейчас все испортишь.
— Испорчу, если будешь так ерзать! — от раздражения даже не понимаю, как с «вы» на панибратское «ты» перешел. Склонился ниже, аккуратно стирая черную грязюку под глазам, рыкнув невольно:
— Глазами не хлопай, сейчас еще больше на панду похожа станешь.
Затихла, терпит, сопит, пока я в визажиста играю, убирая еще и осыпавшиеся мелкие комочки, грозящие испортить все окончательно. Наклонился совсем близко, так что можно дыхание почувствовать мятное, а тепло воздуха ощутить. Тут хочешь, не хочешь что-то ощутишь ответное, да и Стерлядь не самая страшная женщина на Земле.
По-честному она очень даже ничего.
— Все? — шепчет, а у самой зрачки расширились, пока в гляделки играем. В этот момент случается та сцена, которая обязательно должна присутствовать в любом мало-мальски закрученном сюжете. В приемную влетает особо ретивый работник конторы, у которого срочное «надо». После, как в закадровой съемке плохого кино: не видит секретаря на месте, напрямую бежит по направлению к двери руководства, ибо политика предприятия гласит: «Руководство открыто к общению для всех служащих завода».
— Ой, кажись я не вовремя, — ухмыляется Евгений, исчезая в секунду, потому что застает нас в самой недвусмысленной позе, вид которой со стороны напоминает жаркий поцелуй двух влюбленных голубков. Потрясающе, просто великолепно. Теперь я точно не отмажусь от шуток, прибауток, сплетен и разговоров на тему кто в чьей постели спит.
— Ливанский, — выдыхает Стерлядь, глядя на меня расширившимися от шока глазами.
— Я уволен? — спрашиваю как-то обреченно. Честно, даже спорить сейчас не хочу.
— Да.
Больше никогда в своей жизни ни одной женщине помогать не стану. Клянусь своей писательской карьерой.
Глава 5 — Нечто откровенное
— Как она могла тебя уволить, если твой отдел подчиняется Махмудовне? — в голосе Гришеньки столько возмущения, сколько во мне не наскребется даже после отвратительного разговора с начальницей в кабинете один на один. Стоило этому ужаленному в одно место скрыться, как спустя час ко мне не подошел только ленивый, не позвонил только немой, интересуясь произошедшей ситуацией. Каждый секретарь, начальники и зам. начальники цехов, мастера, бригадиры, часть рабочих, да половина чертового завода бегали туда-сюда в конце рабочего дня с любопытными лицами. Удивительно еще, что не дошли до высшего руководства. Впрочем, нет предела совершенству. Завтра узнаю много интересного, а то к концу рабочего дня мы оказывается, едва ли не закончили голыми на столе.
Самое обидное во всей этой ситуации: я ее даже не целовал. Вообще бьет по самооценке так, что нажраться охота. Если уж чихвостить за косяки, хотя бы за дело, а не слухи. Получается, натворил дел, но только в воспаленных умах любопытных сотрудников. Маша успела отчитать меня до того, как через эмоциональный шредер пропустила главная.
«Это просто отвратительно, Кирилл! Мы надеялись, что ты порядочный человек»
Надеялись они, лучше бы научили работников стучать прежде, чем входить. Заодно язык держать за зубами различных бестолковых личностей, однако все равно во всем буду виноват один я.
— Ты должен на нее пожаловаться!
— Угу.
— Кир, я серьезно, — Гриша хмурит брови, будто мне дело есть. Отпиваю пива, задумчиво рассматривая стеклянные бутылки с этикетками на полке спортивного бара. Где-то на задворках несколько мужиков смотрят повтор хоккейного матча, с другой болтает вяло парочка. От постоянных криков уже болит голова, сказывается недосып, плохое настроение и какая-то вялотекущая депрессия. Совсем обабился в этой конторке, скоро начну хандрить на осень да рыдать в подушку от одиночества.
— Ага, — снова выдавливаю, чувствуя, как меня трясут за плечо.
— Кир, ты че, кончай страдать. Завтра с новыми силами решишь эту проблему, уверен, — заявляет мне Гришаня, как-то прям неуверенно, но он старается, чувствую.
— Прекрати ластами трогать мое плечо. У меня, знаешь ли, зона комфорта есть. Сегодня я унылый интроверт, дай утопится на дне стакана от серости праха бытия насущного. — Как хорошо сказал-то, записать нужно обязательно, потом использую где-нибудь в постапокалипсисе. Нафиг эти романы, любовь — не мое кредо. Даже офисный планктон с меня никудышный, выкинули с насиженного места спустя пару месяцев.