?Я тебе не секретарша

Мелевич Яна

Запомните, красотки, одну простую вещь. Не пытайтесь переписать Шекспира. А самое главное: не нужно этого делать, желая через поэму выразить свою любовь к парню, иначе рискуете оказаться на моем месте.

В этот раз я не буду нежничать, а значит, Кир, у тебя нет никаких шансов.

— Ох, мне придется долго его уговаривать, — закатил глаза Самойлов, крутанувшись в своем кресле. Потуги финансовых вычислений на лице отражали все сомнение, которому он подверг мой гениальный план по захвату Ливанского. Ишь, гляди, лоб наморщил, думает.

— Возмещу в тройном размере. Плюс, я уверена в Кирилле. Он осилил боевую фантастику,

жанр не особо популярный. Любовные романы ему по плечу, — хмыкнула, наклоняясь к главному редактору издательского дома «Чайка». С минуту смотрели друг на друга. Пока губы Вени Самойлова не растянулись в улыбке. Он протянул мне руку, давая возможность скрепить устный договор рукопожатием.

— Уломала, Стерлядь. Жду приглашения на свадьбу и все права на авторскую серию!

Глава 7 — Таких страстей Шекспир не ожидал

Послушали Кирилла, дадим слово Марине.

Вернемся на несколько лет назад, когда наши герои были еще очень молоды.

Если бы несколько лет назад кто сказал мне, что я буду преследовать творчески двинутого оболтуса, помешанного на книгах братьев Стругацких — в асфальт бы закатала. Честное слово, меня, Стерлядь Марину Марьяновну, дочку выходцев из Польши, любимицу отца, как обухом по голове приложило и больше не отпустило.

Он — «Языкознание и литературоведения», я — «Экономика и управление». Он с факультета филологии, я — экономического. Ему давался русский язык, литература, мне же экономика, математика и точные науки. У меня цифры, у него буквы. И хотя я считала, что гуманитарий это просто, Кирилл доказал обратное в тот момент, когда подчистую разнес мою самооценку в этой сфере.

Все началось на первом курсе нашего славного МГУ им. Ломоносова. Еще тогда зеленая студентка, я пришла со школы с красным дипломом, идеальными баллами и прозвищем «Стерва-Стерлядь». Парни, знаете ли, очень не любят девчонок, что голову задирают выше положено. Я была такой: умной, красивой, богатой. Родилась с золотой ложкой во рту и шелковой сорочке под пристальным вниманием двух любящих родителей. Отец — генеральный директор металлообрабатывающего предприятия, мама — главный бухгалтер. Да мне на роду написано: королевой быть.

Слушая не смешные бородатые шутки одногруппников на тему моей фамилии и отчества, шагала по коридору, никого не замечая. Первые курсы самые скучные. Общие предметы, вроде истории или социологии, первые ступени познаний таинства менеджмента, бухучета и мировой экономики.

— Маринка, а Маринка. А твое отчество часом не матчество? — гоготнул мне в ухо Димка Самсонов, закидывая свою лапищу мне на плечи. Остановилась прямо посреди наполненного голодающими студентами коридора, медленно поворачивая голову в сторону рыжего дурака. На простом веснушчатом лице Самсона, как звали его в группе, не отразилось даже понимания глупости собственного вопроса. За несколько лет такие речи слышать от людей, живущих в стране, где от Хабиба до Василия по самую Камчатку, значит быть интеллектуальным инвалидом. А я с такими не общаюсь, тупость заразная штука.

— Марина Марьяновна, — жестко отрапортировала, небрежно поведя плечами и сбрасывая конечность обалдевшего Димы. Один холодный взгляд, как отрезвляющий душ для алкоголика. — Будь добр выучи, когда обращаешься ко мне. На «вы» и шепотом.

Два шага вперед, слышу привычное в спину:

— Стерва ты Стерлядь!

Ага, ничего нового. Неудачникам всегда проще женщину обвинить, чем научится вести себя не как животное в зоопарке. А ведь парни в большинстве именно такие: грубые, невоспитанные и каждый, считающий себя необыкновенным, унылый пикапер верит в свою исключительно.

Тьфу, дилетанты. Не таких как орехи в школе щелкала.

У самой лестницы ведущей на верхние этажи столкнулась с нашим преподавателем истории. В прошлый раз мы поспорили на тему великих женщин в истории. Мне кажется, у этого мужика какие-то проблемы по сексуальной части. Ну, серьезно, вопить на всю лекционную, что Екатерина никто без своих многочисленных любовников? Эх, тяжела доля мужская, если дамы интереса не проявляют. Кроме занюханной серой мыши библиотекарши в очках с толстыми линзами, вот уж точно классическая героиня романа, кои я в детстве от скуки почитывала. Мама у меня женщина сентиментальная, этой макулатурой дома можно два гектара лесом засадить, если уметь бумагу обратно в дерево превращать.

— Стерлядь, — губы тонкие поджал, зыркая своими маленькими поросячьими глазками. Еще бы давненько тебя студентки-первокурсницы по доскам интерактивным аргументами не размазывали. Попытался даже мне незачет за семинар впаять, вот только папа быстро объяснил ему, кому он зубы свои вставные может показывать, а кому нет.

— А, Степан Сергеевич, — потянула скучающе, приметив мою подругу Машку Синицыну. Как подружку, вместе обедать ходим да на лекциях сидим. Прикольная девчонка, хоть и среднего класса на стипендии, но тоже полезна иногда. Всякие бестолковые рефераты, например, писать по социологии за деньги. — И вам не хворать. Как там моя практическая работа поживает? Уже проверили? — знаю, что издеваюсь, вон, как зубы сжал, сейчас раскрошит последние от злости. Даже кончик носа побелел, того гляди пар из ушей лопоухих пойдет, да лысина вскипятится.

— Прекрасно, студентка Стерлядь, прекрасно, — процедил, разворачиваясь, пока я задумчивым взором его мерзкий коричневый костюмчик оглядывала, в закат ушел, а Машка ко мне подскочила, возбужденная вся будто за углом распродажа шмоток от Гуччи.

— Ты чего тут с Вороном трешься? — спросила, прямо подпрыгивая от нетерпения на месте. Чего она нервная такая, ударило током что ли?

— Да вот думаю ему папиного дизайнера посоветовать, — брезгливо заметила, ремешок от сумочки, на плече поправляя и складывая руки на груди. В отличие от меня, всегда одетой в красивые стильные деловые костюмы да платья с туфлями, Машка любила кеды, джинсы и рубашки. Вот и сейчас в очередной своей клетчатой гадости стоит, то и дело глазами в сторону лестницы косит. Неужели контузия?

— Что с тобой? — спрашиваю, хотя не особо мне интересно. Так для порядка, вроде как подруги.

— Ты не представляешь, что за парня я сейчас в корпусе языковедов встретила, — и глаза так закатила, видимо желая, обратную сторону затылка рассмотреть в черепной коробке.

На это только скривилась. Гуманитарии — чем там восхищаться можно? Балаболы, бездельники и люди далекие от нормальной науки. В магазине час сдачу отсчитывают, в Макдаках после окончания универа бургеры подают. Как вообще можно всерьез восхитится парнем, учащимся на подобной профессии? Там же 90 процентов одни девчонки и те волосы друг другу дерут между литкружками за парочку своих тощих бледных ботанов.